Прощание

В субботу, воскресенье, понедельник на Ставрополье прощались с милиционерами, погибшими в ходе боевой операции в селении Тукуй-Мектеб. Все они были очень молодыми – самому старшему, Андрею Силину, был только 31 год. Он был ранен одним из первых. Тогда еще работала мобильная связь. Друзья знали – истекающий кровью Андрей ждет помощи. Огонь велся с пяти точек. Работали снайперы. Видимо, в какой-то момент и сам Андрей понял, что боевики не добивают его сознательно – сохраняют в качестве приманки, чтобы «поймать» в прицел тех, кто постарается прийти ему на помощь… Это хорошо отработанный бандитами прием – еще в Чечне. С этого момента прапорщик Силин помощи не просил. Он сделал два последних звонка по мобильному телефону: жене и другу… Попрощался…

Андрея Силина вместе с сослуживцем Владимиром Горбовым похоронили в родном Нефтекумске. В Буденновске прошли похороны сержанта местного ОВД Владимира Бубнова. В Курской односельчане проводили в последний путь капитана милиции Дмитрия Дерманского, старшего лейтенанта Артема Юдина и лейтенанта Ивана Воронина… Ивану было всего лишь 20 лет. Опер-

уполномоченному отряда милиции специального назначения Евгению Харченко в июне исполнилось бы 25 лет. 9 февраля он был в первой сводной группе бойцов ОМОНа и СОБРа, выдвинувшейся к дому, в котором, по оперативным данным, находились боевики. В группе, попавшей под перекрестный огонь. Женю хоронили в Ставрополе, где он жил, работал, откуда отправлялся в последнюю свою командировку.

Ни хозяина домовладения на улице Кирова в Тукуй-Мектебе по имени Ильяс, ни «гостившего» у него Али Беклузаева Евгений, конечно, не знал. Хотя о последнем, наверное, был наслышан. Тот давно находился в федеральном розыске. С 1999 года – после очередного убийства нефтекумских милиционеров. Когда имам тукуйской мечети Батырбек Бакиев начинал в этом ногайском селении свои ваххабитские проповеди, сколачивая из местного молодняка костяк будущей банды, ставропольский паренек Женя Харченко только заканчивал школу. А когда Евгений поступил на службу в СОБР, с бандой Бакиева было уже покончено. Точнее – в октябре 2002 года были взяты под стражу ее главари и несколько активных участников. Остальные же, что в течение нескольких лет устраивали нападения на сотрудников милиции на нефтекумских дорогах, были объявлены в розыск. В розыске же находились и другие селяне – за славные «подвиги» в Чечне. Некоторые были амнистированы, кто-то вроде бы и вовсе не воевал. Хотя известно, что в лагерях по подготовке боевиков, куда кого проповедями, кого обманом сплавляли из приграничных ставропольских селений ногайскую молодежь, эта сама подготовка велась в двух направлениях – непосредственно боевиков и боевиков на перспективу (для внедрения в постоянные места их проживания с целью организации диверсионной и эмиссарской деятельности). Так что кто есть кто сегодня в том же самом мононациональном Тукуе навскидку, пожалуй, и Аллах не разберется. Поэтому, когда поступает из подобных селений тревожная информация о появлении там объявленных в розыск лиц, работа проводится очень большая. Потому что списочный состав селян, готовых по родственным или иным причинам скрывать у себя бандитов, обширен. Хотя родственные связи – еще не доказательство причастности хозяина дома к незаконным вооруженным формированиям. Вот это как раз очень хорошо понимали и Евгений Харченко, и те, кто вместе с ним вышли к дому Ильяса, и их командиры. Им не раз приходилось штурмовать дома, в которых засели боевики, и терять при этом боевых друзей…

Как знать, может, та пуля, что попала под каску лейтенанта Харченко, была выпущена из автомата боевика Беклузаева… Так или иначе этого бандита возмездие настигло. Он значится среди других опознанных отморозков, за которыми немало крови и которые, судя по заявлениям руководства ГУВД края, планировали второй Беслан на Ставрополье. Дома, где бандитам дают приют, проще было бы сразу равнять с землей. Да сделать этого никто не даст – в доме, мол, могут находиться мирные жители. Вот и идут мальчишки, как Женя Харченко и другие такие же молоденькие милиционеры, под перекрестный огонь. Да, это их выбор, их работа, которую они выполняют честно и до конца. А те, кто уцелел, слышат и читают об очередной боевой операции, что-то типа: «Триста спецназовцев штурмовали трех боевиков» или «Кто выплатит компенсации за разрушенные дома мирным жителям?». Это цитаты, касаемые последних нефтекумских событий. Из Москвы некоторым авторам-аналитикам, конечно, виднее, что арсенал оружия, который позволил боевикам почти сутки остервенело отстреливаться, может невзначай оказаться в мирном доме. Откуда им знать, что этот мирный дом, как и многие другие, соединены друг с другом ходами сообщения – не хуже, чем в любом укрепрайоне…

Тукуй-Мектеб не единственный в крае такой укрепрайон. И подобное, конечно, может повториться. И тогда первыми в бой вновь пойдут СОБР и ОМОН.

У них такая работа – идти под пули, чтобы заслонить от беды родной город и край.

Фото

Александра ПЛОТНИКОВА.