«Прости, Боже, мне мои грехи»

Все знают, что такой праздник лучше всего отмечать, находясь поближе у воды. Что многие и делают, приходя на службу в церковь, на водосвятие… А уж если человек верующий, но болезнь, к примеру, не дает выйти из дома, то и простая ванна подойдет: священники говорят, что в этот день вся вода святая. Даже из-под крана.

Мне довелось в этот день быть в давно любимой станице Темнолесской, где, оказывается, у моей семьи огромное количество однофамильцев: станица – так сказать, родовое гнездо моего мужа, или, как принято теперь говорить, «малая родина». Эта малая родина приютила у себя известный теперь на всю страну Свято-Преображенский реабилитационный центр Святого Духа для наркозависимых. Именно сюда приходят те, кто решил покончить с бесконечными наркотическими мучениями. Теперь, спустя почти три года, и «Вечерку», и меня тоже связывают с этими людьми довольно тесные отношения.

В этом году праздник «преображенцы» решили провести с размахом. Этой зимой вообще повезло: морозы были. На расчищенном еще пару лет назад маленьком пруду прорубили иордань — крестообразную прорубь, привезли дрова из расчищенной ими же старой рощи… Ну и шашлыки, чай, соленья-варенья ждали гостей! А гости – жители станицы, казаки, дети - все, кто решился в этот зимний и ветреный день приехать на берег иордани: кто-то просто помолиться, кто-то святой водички набрать, а кто просто посмотреть, что же это такое: зимние купания… Ну, конечно же, и пресса была.

Мы приехали всей семьей: я, муж и дочка. Все утро сомневались, сможем ли окунуться в ледяную купель? Говорят, что освященная вода грехи смывает, так нам в самый раз…

На берегу маленького пруда множество машин, народ толкается у проруби (благо толщина льда позволяет), кто-то уже ест шашлык, горячий чай прямо в ведрах: грейтесь на здоровье!

Станичники, мужички постарше, как-то стеснительно отставили пару бутылочек «беленькой» на дальний конец стола и потихоньку «причащаются». Так, чтобы и жены не видели, и перед ребятами, пригласившими на праздник (и употребляющими только чай!) как-то неудобно…

И вот наконец приехал батюшка. Отец Евгений такой молоденький, ну, честное слово, сам еще чистое дитя… Но старенькие бабульки на это – ровным счетом никакого внимания: «Благословите!..» И отец Евгений, годящийся им в правнуки, возлагает свою ладонь на старушечьи головы… Честное слово, от этой трогательной картины просто слезы наворачивались на глаза. Началась служба, народ теснее сплотился у проруби… А уж когда батюшка погрузил большой крест в воду, то те же старушки довольно резво пошли прямо к купели, чтобы умыться святой водичкой, набрать в баночки: дома побрызгать, двор освятить. Умывались, погружая натруженные руки с перекрученными от вековой работы венами, в ледяную воду…

И вот наконец первый пошел! Кто-то из наркоманов быстро-быстро прочитал молитву и вперед, спустившись по лестнице, ныряет три раза, умудряясь еще при каждом выныривании сказать слова той же молитвы: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа!».

Честное слово, я никогда не думала, что все-таки смогу идти по льду босыми ногами. Да так долго… Встав на еще сухую ступеньку лестницы, успела попросить: «Прощай уж, Боже, мне грехи…» И все: дальше, видимо, был шок. Помню, что держалась одной рукой за лестницу, ноги куда-то провалились и вокруг них плавали мириады льдинок. Холодно не было, было, что называется, никак. Никаких мыслей, полнейшая тишина, зеленоватая зимняя вода, и только тихий треск везде: это, видимо, лед потрескивал под тяжестью толпы, собравшейся на берегу у купели… Тишина периодически сменялась шумом и светом: выныривала, значит, три раза, как положено…

Как выбралась из воды, не помню, что было дальше – не помню. Помню фотографа Эдика Корниенко: что-то говорил… Опомнилась уже тогда, когда босые ноги утопали в каком-то не холодном снегу, и незнакомая женщина пыталась накинуть на спину сухую простыню… Потом еще метров пятьдесят, по колено в снегу, до автобуса, где была вся одежда, потом туда же прибежала моя дочь, мокрая и испуганная: оказывается, она тоже побывала в проруби! Супруг затерялся среди купающихся, и так и остался без фото «на память». Шершавое полотенце вернуло способность соображать. Вот в углу автобуса «мои» старушки поют какие-то церковные гимны, кто-то из них рассказывает, как они в молодости ныряли в иордань… « Да какие ж вы молодцы, девчата! Деточка, ты ж меня за руку вела: силов уж нету тех…» Когда я ее вела? Куда? Не помню…

Честное слово, ощущение, что заново родилась, появилось сразу же, вместе со способностью соображать. Кожа горела, в голове светло, как-то радостно. Кто-то из моих ребят принес горячий чай, и можно было наблюдать за картиной всеобщего купания. Ребята-реабилитанты, особенно те, из «стареньких», ныряли весело и дружно. Вот Вовка-боксер и Ромка туапсинский наперегонки несутся к проруби… Вот Женька питерский какими-то балетными прыжками пробегает туда-сюда! А вот и отцы-основатели - Коля Новопашин и Стас Горяинов, прикрывши плечи полотенцами, отправляются чинно к купели. Чем ближе подходят, тем меньше «чинности» и больше ребячества: «Ну, кто первый?!» Батюшка Евгений в длинной сорочке вознес молитву и тоже с головой нырнул. Валерка Калмыков своей громадной пятерней выдергивал всех, замешкавшихся в проруби. Потом смеялся: «Ну ты даешь! Я ж вперед тебя собирался! Как ты проскочила?»

Народ на все это диво любовался, а потом и дядьки из станицы пошли: «Эх! Мы чо ж, хужее, что ли?! Они вон уж нанырялися…»

И самое интересное, никто, по-моему, и не верил, что вот эти парни еще какие-то месяцы назад не рассчитывали на жизнь вообще: «Да какие они наркоманы?! Эх, таких бы ребят, как прививку, на каждое село! Наркоманы они… Да притворялися!»

«Притворенный» Степка, прикативший на собранном невесть из чего мотоцикле, пережевывая шашлык, соглашается: «Ага! Притворялись!»

Иногда «накатывает»: а были ли в твоей жизни по-настоящему счастливые дни? Конечно, были. Вот, Крещение Господне, к примеру…