Реформатор эпохи застоя

 

Незадолго до завершения обсуждения в интернете проекта закона «О полиции» на ВВЦ будет проходить очередная международная книжная ярмарка. Издательство «Молодая гвардия» будет представлять на ней среди других только что вышедшую книгу из серии «Жизнь замечательных людей» о Н. А. Щёлокове – 50-м министре внутренних дел в истории ведомства и 13-м – в советской истории. Предлагаем вашему вниманию беседу с автором книги писателем и журналистом Сергеем КРЕДОВЫМ.

– Удачно вы угадали с написанием биографии Николая Анисимовича. Вон и проект нового закона обсуждается, «О полиции», правда… Речь о необходимости реформирования милиции зашла не вчера, по-этому вопрос о конъюнктурном характере книги вроде бы задавать не стоит. И все-таки – чем вас привлекла эта противоречивая фигура на брежневском номенклатурном небосклоне, человек, лишенный в итоге и звания генерала армии, и Героя Социалистического Труда, самоубийца, наконец?

– Своей противоречивостью она меня и привлекла. Работа над книгой о Щёлокове неизбежно должна была носить характер расследования, и это обстоятельство меня дополнительно «заводило». Вы говорите, что моя книга не носит конъюнктурного характера. Благодарю, только как же совсем без конъюнктуры? Любой автор, даже если он ветхозаветный пророк, желает распространить плоды своего труда. Николаю Анисимовичу Щёлокову 26 ноября 2010 года исполняется 100 лет – всплеск внимания к его фигуре в ближайшее время неизбежен. Поэтому полтора года назад я и предложил издательству «Молодая гвардия» эту кандидатуру для серии ЖЗЛ. К моему удивлению, положительный ответ был дан немедленно.

– Вы о нем пишете: реформатор эпохи застоя. А еще можно добавить: уличенный в использовании служебного положения коррупционер, при этом и покровитель деятелей культуры, причем таких, как Ростропович и Вишневская, наш земляк Александр Солженицын – в тяжелейшее для них время! Как это совместить? Реформатор, меценат – и «щёлоковщина», которая стала чуть ли не синонимом застоя и мздоимства в милиции?

– Вы полагаете, «щёлоковщина» и «мздоимство» – синонимы? Давайте я задам встречный вопрос: что вам точно известно о злоупотреблениях Щёлокова? Вижу, вы задумались…

– Сразу и не вспомнишь. Мне кажется, его уличили в том, что он присвоил «мерседесы», которые использовались на Московской Олимпиаде в 1980 году. В чем-то еще…

– Вас можно считать эрудированным человеком. Многие сегодня и этого не вспомнят. Говоря о Щёлокове, они просто закатывают глаза и говорят «ох-ах», раз он жил в то время и дружил с Брежневым, то, конечно, обладал всеми пороками тогдашней номенклатуры. Он наверняка из компании Медунова, Рашидова, Чурбанова и прочих, а жена его на пару с Галей Брежневой спекулировала бриллиантами. Для начала дам короткую справку. Ни в мздоимстве, ни в создании коррупционных схем Щёлокова по-серьезному даже не подозревали, хотя соответствующие показания из его подчиненных выбивались. Говоря строгим юридическим языком, Щёлоков – руководитель министерства, в котором вскрылись финансово-хозяйственные нарушения. Не меньше, но и не больше. Начальника ХОЗУ МВД Калинина и еще нескольких его подчиненных в 1985 году осудили. Их деятельность подвергли тотальной проверке, ущерб в итоге оценили в 67,1 тысячи рублей. Это единственная достоверная цифра, которая позволяет судить о масштабе злоупотреблений в МВД при Щёлокове. Меньше 130 тысяч долларов по тогдашнему курсу. В наши дни эта цифра равносильна, может быть, одному миллиону. Теперь загляните в декларации доходов иных наших высокопоставленных чиновников… То-то. Я заглянул, когда писал соответствующие главы книги, и мой обличительный пафос поутих. Такие это были «страшные» коррупционеры…

Конечно, есть соблазн отмахнуться от всех обвинений в адрес Щёлокова на том основании, что вчерашние привилегированные – дети по сравнению с нынешними. Дача Брежнева сегодня смотрится курятником на угодьях знаменитого демократа Гавриила Попова. Экс-хозяин Москвы Гришин, как известно, умер в очереди в собесе. Мне рассказывали, что один из «застойных» секретарей ЦК, выйдя на пенсию, подрабатывал консьержем в доме. Такие параллели напрашиваются. Однако я не стал упрощать свою задачу, постарался оценить обвинения в адрес 50-го министра по меркам прежде всего его времени.

Щёлокову после смерти Брежнева была уготована роль, которую впоследствии сыграл зять генсека, Чурбанов, – отсидеть «за всех». Руководитель министерства, в котором проворовался хозяйственник – эка невидаль? Тогда можно было почти любого в стране завхоза брать и сажать на скамью подсудимых рядом с Калининым. Поэтому экс-министра «отпиарили», используя слухи, закрытые справки для руководства страны, составленные в спецслужбах. Мы же помним, в каком ведомстве работал главный аппаратный противник 50-го министра – ваш земляк Юрий Владимирович Андропов. На основании этих оперативных справок и принимались решения в отношении Щёлокова. Замечу, что постановление Верховного Совета о лишении Николая Анисимовича государственных наград было абсолютно незаконным – лишить человека наград можно только по решению суда за совершение тяжких преступлений. А уголовного дела в отношении Щёлокова, повторяю, не было. Было дело о злоупотреблениях в ХОЗУ МВД.

– Присвоенные им олимпийские «мерседесы» – тоже черный пиар?

– Чернейший. Такие сведения широко распространялись. Сменщик Щёлокова, Федорчук, пришел в министерство с полной убежденностью, что его предшественник «украл десять «мерседесов». А в 1984 году вдруг решил выяснить, куда делись иномарки, обслуживавшие Олимпиаду? Я встречался с оперативником, который проводил эту секретную проверку. Все 12 иномарок благополучно обнаружились в управлении делами Совмина. Но к тому времени информация уже свое отработала, Щёлокова не было в живых. После чего она… перекочевала на страницы печати и там закрепилась.

– В своем блоге в «Живом журнале» вы анонсировали, что в книге будет много эксклюзива, то есть добытых новых фактов из биографии легендарного министра, которые, как вы полагаете, могут повлиять на восприятие его личности. Кстати, кто у вас был в числе консультантов, экспертов при написании книги?

– Хороший вопрос. Виктор Гюго сказал: «Жаль, что голоса считают, а не взвешивают». В какой-то момент я проанализировал все разноречивые свидетельства о Щёлокове и их «взвесил». Получилось, что показания «против» Щёлокова дают почти сплошь бывшие чекисты и партаппаратчики, а показания «за» – заслуженные сыщики, деятели культуры, даже правозащитники. Для первых Щёлоков – мерзавец и проходимец, для вторых – «замечательный человек», как выразилась Галина Вишневская. По каким-то причинам особого доверия вызывают отзывы первых, а других просто не слышат. Я все эти мнения привел, но взвесил их заново.

Ведь память о Щёлокове в 1983–1985 годах целенаправленно уничтожалась. В музеях МВД изымались экспонаты, которые он им дарил, сотрудников заставляли с металлических и мраморных поверхностей соскабливать дарственные надписи с его именем. Во дворе Центрального музея МВД (созданного Николаем Анисимовичем в 1981 году) сложили большой костер – жгли его фотографии. Снимки Щёлокова изымались даже из личных архивов милиционеров. Печатные работы не только экс-министра, но и его соратников, известных ученых-криминологов, оказались в библиотеках под запретом. Я столкнулся с множеством диких фактов: например, одного из его подчиненных, заслуженного оперативника, бросили в психушку, где кололи ему «сыворотку правды», выбивая показания на шефа. Он вышел оттуда инвалидом. Творилось черт знает что. Могли так действовать люди, уверенные в своей правоте? Сомневаюсь. Его и готовили к роли козла отпущения, считая, что для этого все средства хороши.

О многом рассказал в печати в 1991 году тогдашний главный военный прокурор Катусев. Работал с материалами следствия историк МВД Некрасов. Мне удалось встретиться с людьми, которые участвовали в следственных действиях в отношении руководства МВД, близко наблюдали Щёлокова в драматические для него моменты. Возникает достаточно полная и непротиворечивая картина. Не меньше полугода я добросовестно собирал «компромат» на своего героя, прежде всего, желая понять, почему он поступил так, а не иначе. Встретился с множеством людей, близко знавших 50-го министра. Некоторые эпизоды мне удалось расследовать самостоятельно. И в какой-то момент я понял, что иду по замкнутому кругу, ничего нового о личности Николая Анисимовича я не узнаю. Щёлоков не был стяжателем по складу своего характера. Эту оценку я впервые услышал не от кого-нибудь, а от следователя, который участвовал в его допросах. Ему дарили порой ценные вещи, и он многое дарил. Например, к себе на родину в город Стаханов он отправил около 70 картин уровня Шилова, Кукрыниксов, Глазунова. Вообще, его благотворительная деятельность была очень значительной. Я не буду пересказывать книгу. Ограничусь утверждением: Щёлоков в своей жизни совершал ошибки, в том числе трагические, но он не совершал аморальных поступков, которые вызывали бы к нему брезгливость, переводили бы его в разряд «нерукопожатных». Он стал фигурой умолчания – это полная нелепость и несправедливость по отношению к человеку, много сделавшему для своей страны.

Щёлоков не был стяжателем. Ему следовало быть осторожнее, больше заботиться о своем имидже? Безусловно. Но надо и учесть, что представляла собой должность министра МВД. Ведь от него всем было что-то нужно, в его приемной постоянно находились посетители. Там можно было встретить и поэта Михалкова, композитора Кабалевского, и артиста Большого театра Огнивцева, и певицу Пугачеву. МВД – это вопросы прописки, «уголовка», проблемы с ГАИ, разрешения на выезд за границу…

– Если бы вы захотели «наехать» на Щёлокова, какие обвинения бы ему предъявили?

– Все обвинения в моей книге имеются. ХОЗУ в его ведомстве возглавлял недостойный человек, ставший в конце карьеры законченным жуликом. Щёлоков как руководитель несет за это ответственность. Я добросовестно пытался выяснить, почему такое стало возможным, а насколько мне это удалось – судить читателю.

– Какое качество, на ваш взгляд, было главным в Щёлокове?

– Доброта. Она не была барской, от обилия возможностей; он был деятельно добрым, часто в ущерб себе и с риском для своей карьеры. Мне кажется важным отметить следующее. Деятельность Щёлокова на посту министра была не просто целесообразной по меркам того времени (и не только того), она была гуманной. Среди всех мер, которые он предлагал, ни одна не была направлена «против» населения, все они были направлены «против» милиции, ей при Щёлокове работать стало труднее, а не легче. От них требовалось повышать образование, культурно и вежливо обращаться с гражданами. Щёлоков выступал за максимально широкое применение условной меры наказания, чтобы впервые оступившийся человек не попадал за решетку, где из него сделают рецидивиста. При нем появился институт «химии»: сотни тысяч осужденных за малозначительные преступления направлялись на стройки, а не в зоны, то есть не выпадали из общества… Мы можем долго говорить на эту тему. Читателю, наверное, небезынтересно будет познакомиться с фрагментами дневника Николая Анисимовича. Он, действительно, был добрым человеком. Когда я понял это, стал гораздо «субъективнее» по отношению к своему герою.

– В разговоре с вами грех не спросить, как вы относитесь к сегодняшним предложениям по реформированию МВД, в частности, к тому, что скоро милиция, по всей видимости, станет полицией?

– Как обычно, под занавес зашел разговор о главном. Такова судьба Николая Анисимовича Щёлокова. Всех чрезвычайно интересует его моральный облик. А ведь гораздо важнее осмыслить, что полезного или не очень полезного он сделал в МВД за 16 лет пребывания в должности. Смею утверждать: самые глубокие преобразования в МВД были проведены именно при 50-м министре. Этот период по масштабности просто не с чем сравнивать. Вспомним: Щёлоков занял должность через 13 лет после Берии, когда тени сталинских наркомов еще бродили по ведомству. Ему досталась нищая, необразованная, плохо оснащенная, деморализованная милиция. Даже союзного МВД не было (Хрущев упразднил) – его пришлось заново создавать. С чего начал новый министр? С того, что стал приглашать в свою команду профессионалов. Не земляков, заметьте, а профессионалов, «звезд». У кандидата в члены ЦК хватило для этого ума. Это были люди неуживчивые, с норовом, но работа закипела. Вроде бы действовали не спеша, по цепочке: научная проработка – эксперимент в регионе – обсуждение эксперимента – формулирование предложений в правительство и Политбюро – внедрение. А получалось быстро. Они построили современную структуру МВД, создали институт профилактики преступлений, открыли 17 новых вузов и Академию, подняли на высоту милицейскую науку, обмундировали милиционеров, подняли им зарплату, оснастили техникой, подняли престиж профессии, совершили своеобразную «культурную революцию» в различных областях искусства… Все эти меры проводились в комплексе, широко обсуждались в ведомстве, люди понимали, что от них хотят. Поэтому был результат. А за день переименовать милицию и видеть в этом нечто реформаторское? Такое тогда никому бы в голову не пришло. ГАИ вон переименовали, а что толку? За «милицией», при всех ее недостатках, есть традиция, есть Жеглов, Анискин, дядя Степа, а «полиция» не вызывает у населения никаких положительных эмоций.

– Когда же книга поступит в широкую продажу? Вы меня вконец заинтриговали…

– Ее презентация состоится 2 сентября на Международной книжной ярмарке в Москве. Потом она поступит в продажу. Наверное, с сентября ее можно спрашивать в магазинах. Чем раньше читатели начнут спрашивать, тем быстрее она к ним попадет.