Римма Иванова - кавалер ордена Святого Георгия Победоносца
.(Продолжение. Начало в №№ 27, 30, 32, 34, 35, 37, 39, 40, 43)
Тем временем немецкие войска, 2 сентября перешедшие в наступление, захватили город Гродно. В Оренбургском полку было известно, что противник ведёт подготовку к наступлению в его направлении. Полковое начальство срочно принимало меры к отражению атак. Утром 8 сентября был получен приказ командира 27-й дивизии, в котором сообщалось о концентрации на передовой линии немецкой артиллерии и живой силы. Командир 31-го корпуса генерал Мищенко решил упредить противника и начать раньше наступление против 1-й и 22-й германских дивизий, чтобы отбросить их к северу в Хворостянское болото, лишив тем самым маневренности.
Личный состав полка с утра приступил к исправлению мостов через реку Вислицу. Противник пытался помешать русским и подверг переправу активному артиллерийскому обстрелу. Наладка мостов очень затянулась, и наступление войск началось не в 9 утра, а в час пополудни, что не могло не сказаться на результатах операции. Тем не менее роты, переправившись через речку, повели стремительное наступление на деревню Лыща и в 2 часа заняли её. Противник отступил, но накапливал в тылу силы для проведения контрудара.
Всё больше раненых поступало на перевязочный пункт. Продвижение роты вперёд удлиняло путь их доставки. Поэтому Римма перебралась в первую линию окопов, чтобы оказывать помочь непосредственно на поле боя.
В ходе наступления в полку была получена телеграмма командира 31-го корпуса генерала Мищенко: «Государь император телеграммой повелением своим взывает к доблестным войскам русской армии. Предлагаю передать это командирам, офицерам и нижним чинам. Наступление сегодняшнего дня произвести со всей энергией и настойчивостью. Да порадуем Государя императора победой».
И вот наступило 9 сентября. С раннего утра в расположении полка царило необычайное оживление. Шла подготовка к предстоящему наступлению. Ещё раз проверялось оружие, подгонялось обмундирование, оставлялось в окопах всё лишнее, инструктировались санитары, которые должны были выносить раненых с поля боя вначале на санитарные пункты рот, а затем отправлять в полковой околоток. Солдаты позавтракали. Им было выдано по чарке водки «для храбрости». По всему было видно, что день будет жарким. Римма ещё и ещё раз проверяла готовность своего перевязочного пункта к приёму раненых. Своих помощников, которые овладели приёмами оказания первой помощи на поле боя, она ориентировала на то, чтобы те не суетились, а работали спокойно и имели всё необходимое под рукой.
В 7 часов утра началось новое наступление Оренбургского полка. В 3-м батальоне наступали 9-я, 10-я, 11-я роты, а 12-я была в резерве. Войдя в лес, они в трёх верстах от деревни Мокрая Дуброва натолкнулись на неприятельские цепи, которые продвигались в сторону русских позиций. После короткого замешательства начался жестокий бой. Противники дрались остервенело. Санитары наскоро делали перевязки раненым, выводили или выносили их с передовой линии на перевязочный пункт.
10-я рота ушла вперёд, санитары не успевали доставлять раненых на перевязочный пункт и собирали их в окопах. Римма переместилась непосредственно к передовой позиции. Она выбрала место, где можно было укрыть раненых. Вскоре там скопилось большое количество раненых, которым требовалась более квалифицированная неотложная медицинская помощь. Тех, кто мог самостоятельно передвигаться, отправляли в лазарет. Но для вывоза тяжёлых раненых не хватало транспортных средств.
Бой разгорался. Противник стал теснить 3-й батальон. В поддержку ему в 11 часов 30 минут был выдвинут 1-й батальон. Противник подтянул подкрепление. Несмотря на сильный артиллерийский обстрел, русские пошли в атаку на неприятельские окопы, которые перед Мокрой Дубровой проходили в несколько линий. Противник усиливал артиллерийский огонь и подтягивал новые силы.
Работы у Риммы и санитаров прибавлялось и прибавлялось. Санитары непрерывно доставляли раненых с места боя в окопы передовой линии, где Римма оказывала первую медицинскую помощь. Раненые сообщали тревожные сведения. Выходило так, что солдаты полка хотя и медленно, но отходили под натиском противника.
Русские ряды заметно редели. Солдаты, не выдержав, начали отступать. Из строя выбыли командир роты и офицер, унтер-офицеры были убиты или ранены. Чувствуя неладное, Римма выглянула из укрытия и неожиданно для себя увидела солдат, беспорядочно бегущих в тыл. Она представила, что в окопы, где собралось значительное количество беспомощных раненых, ворвутся солдаты противника и устроят над ними расправу. Из газет было известно об обращении германских и австрийских властей с ранеными пленными.
Тому были свидетели, которые в период наступления находили изуродованные тела русских солдат. Римма не могла допустить этого. В этот момент она думала не о себе, а об истекающих кровью бойцах, лежащих в окопе, не в состоянии что-либо сделать для своей защиты.
Не раздумывая ни минуты и не колеблясь, Римма выскочила из укрытия и с криком «Солдаты, за мной!» бросилась вперёд. В этом проявилось величие её духа, желание любыми средствами защитить раненых. Солдаты, которые бежали в панике в тыл, остановились и, вдохновляемые бесстрашием сестры милосердия, повернули обратно и пошли вслед за девушкой с красным крестом на груди.
Они не могли допустить, чтобы их сестричка погибла или попала в руки врага. Из укрытия выскочили даже раненые, которые могли двигаться. Они на ходу подбирали оружие и бежали вперёд вместе со всеми. Поредевшая рота дружно ринулась на врага. Вслед за нею бросились в атаку и соседние роты. Порыв среди солдат был невиданным и неожиданным для противника, который уверенно продвигался вперёд, рассчитывая в ближайшее время завершить разгром русских.
Враг не ожидал такого мощного ответного удара и в растерянности стал отступать. В его рядах нарастала паника. Напор русских усиливался и был настолько силён, что противник без особого сопротивления оставил первую линию окопов. Солдаты 10-й роты, не давая ему опомниться, гнали его дальше и захватили вторую линию укреплений. В этот момент Римма была тяжело ранена, что вызвало ещё большую озлобленность у солдат. Они с остервенением набросились на врага и захватили третью линию окопов.
Сестра милосердия Римма Иванова умирала на глазах у наших солдат. Среди суровых бойцов, повидавших столько смертей, перенесших столько мучений и несчастий, казалось бы, очерствевших душой, было немало тех, кто не скрывал слёз. Многие из них считали себя виноватыми в том, что не смогли уберечь свою сестричку, которая пожертвовала своей жизнью ради них.
Весть о гибели Риммы, сестры милосердия, быстро разнеслась по всему полку. Её смерть искренне оплакивали все...
В журнале боевых действий 105-го Оренбургского пехотного полка с 1 сентября по 31 октября 1915 года P.M. Иванова характеризовалась так: «Она представляла из себя женщину невысокого роста, совершенно юную на вид. Лицо открытое, волосы покойная носила подстриженные в скобку, одета была в солдатскую форму. В ней не было ничего такого, что кидалось в глаза и кричало, держала она себя просто, хорошо знала положение и быт русского солдата, которого безумно любила и была предана ему душой. Безропотно исполняла она долг, не щадя ни сил, ни здоровья... Все её помыслы и желания - это подать скорую помощь страждущему воину. И вот в бою 9 сентября сестре милосердия пришлось заменить офицера и увлечь своей храбростью солдат. Всё это произошло так просто, как просто умирают наши герои».
Как только командиру 31-го корпуса генералу Мищенко стало известно о героическом поступке сестры милосердия Риммы Ивановой, он в телефонограмме в полк приказал воздать все воинские почести при похоронах покойной. «Почту долгом ходатайствовать о награждении памяти ея орденом Святого Георгия 4-й степени». Он потребовал, чтобы о её подвиге было опубликовано, сообщено офицерам и нижним чинам. Мнение генерала совпадало с желанием личного состава полка.
Весть о героической гибели P.M. Ивановой моментально разнеслась по всем подразделениям полка. Все искренне скорбели. Гибель солдат стала уже обыденным явлением. Но смерть девушки, добровольно отправившейся на фронт, было явлением далеко не обычным и воспринималось солдатами очень тяжело.
Владимир Иванов был убит горем. Он внутренне чувствовал свою вину оттого, что не уберёг сестру. Хотя как он мог это сделать? Ведь он с того момента, как Римма прибыла в полк, настаивал на том, чтобы она работала в полковом околотке. Но его доводов и уговоров окружающих оказалось недостаточно, и сестра ушла работать на передовые позиции.
Вечером в полку подводили итоги боевого дня 9 сентября. Победа, одержанная в этот день благодаря поступку Риммы Ивановой, обошлась очень дорого. Потери по полку составили: 2 офицера убиты, 2 ранены, нижних чинов убито и пропало без вести - 138, ранено 255 человек.
10 сентября 1915 года вечером был получен приказ по 27-й пехотной дивизии, в котором отмечалось, что в результате боёв 8, 9, 10 сентября «41-му германскому корпусу нанесено поражение нашими войсками, и он вынужден в беспорядке отступать к переправам через Огинский канал и реку Ясельду, потеряв много пленных и военной добычи, преследование его продолжается... Я решил преследовать противника до Огинского канала и занять позицию от р. Вислы...».
Кавалерские думы Юго-Западного фронта единодушно приняли решение о награждении P.M. Ивановой орденом Святого Георгия 4-й степени и просили императора утвердить его. Материалы были срочно представлены в ставку Верховному главнокомандующему императору Николаю Второму на утверждение.
Николаю II, когда ему доложили об этом, было над чем задуматься - случай из ряда вон выходящий. Орденом Святого Георгия награждались только офицеры. P.M. Иванова не была военным человеком — ни офицером, ни даже солдатом. Более того, она не являлась дворянкой. За все 146 лет существования ордена им не награждалась ни одна женщина, согласно его статуту. Император, только что ставший Верховным главнокомандующим, оказался в очень сложном положении. Наградить - означало нарушить все установившиеся каноны. Отказать - означало игнорировать мнение фронтовой кавалерской думы.
Николай СУДАВЦОВ, доктор исторических наук
