Счастье полета. Актеру Ставропольского академического театра драмы имени Лермонтова Александру Жукову присвоено звание заслуженного артиста России
Потом это как-то забылось. Появились велосипед, дворовая футбольная команда – словом, другие важные мальчишечьи дела. Но однажды, в классе шестом, Сашке вдруг вновь захотелось испытать захватывающее чувство парения. Он встал на краешек дивана, раскинул руки. Но ничего не произошло. Комната осталась комнатой, диван – диваном, а обжигающего восторга отрыва от земли не возникло... Это было потрясение, о котором Александр и сейчас, двадцать с лишним лет спустя, вспоминает с какой-то немножко грустной улыбкой:
- Я не мог понять, как же так?! Почему?! Я ведь был уверен, что умею летать...
12-летний пацаненок тогда не знал, что 10 лет спустя ему будет суждено вновь пережить щемящее счастье полета, а потом – переживать его вновь и вновь.
Это случилось во время премьеры его первого спектакля «Такая любовь». Волновались все. Это был очень ответственный момент. Тогда, в 1994 году, Ставропольский академический театр драмы только возрождал свою актерскую школу. А в 1991-м тогдашний художественный руководитель театра заслуженный деятель искусств России Алексей Малышев и народная артистка России Наталья Зубкова набрали первый курс актерского отделения. Александр Жуков к тому времени уже успел отслужить в армии, окончить культ-просветучилище и поработать организатором различных мероприятий в парке. На прослушивание он отправился по совету своей преподавательницы. И поступил.
Что будущий актер успел узнать и понять в профессии к моменту начала репетиций «Такой любви»?.. Наверное – главное:
- С Алексеем Александровичем и Натальей Павловной мы проходили настоящую актерскую школу, - говорит Александр Жуков, - с самого первого дня находились в центре всего, чем живет и дышит театр. Мы все время были рядом с актерами. Благодаря нашим учителям мы поняли, что театр – это самоотречение, театр – это жертвенность...
Работа над первой же ролью потребовала от Александра именно этого. В «Такой любви» он играл Судью. Работа шла крайне тяжело. Роль истинно рождалась в муках. Дело в том, что у Жукова не было героя, Судья в пьесе – не герой и не сторонний наблюдатель, не комментатор... В трактовке Малышева и Зубковой Судья был Совестью. А Совесть нельзя сыграть. Совестью надо стать. И начинающему актеру это удалось.
Вот тогда, на премьере «Такой любви», выйдя на поклон, Александр и пережил вернувшееся вдруг из детства ощущение безмятежного радостного полета, когда, рассекая упругий воздух, он несся где-то очень высоко над землей... Он снова знал, что умеет летать. Правда, теперь он знал этому цену.
Счастье полета скоротечно. Оно возникает, когда стирается зримая грань между зрительным залом и сценой, и зал, уже проживая с героями беду или радость, замирает. Оно возникает на поклоне, когда зрители смахивают слезы, когда они аплодируют стоя... Ставропольские зрители именно так благодарят артистов.
А на премьере «Белой гвардии» зал молчал. Уже прозвучали финальные слова: «Все пройдет: страдания, муки, кровь, голод и мор... Исчезнет меч... А звезды останутся...». Глухая, даже шорохом не нарушаемая тишина висела всего несколько мгновений, но показалось – вечность. А потом зал взорвался аплодисментами. Навсегда осталось в памяти, как на сцену вышли два пожилых человека. Сказали: «Мы - тоже офицеры». И поклонились актерам... Это была самая высокая благодарность.
Настоящего русского офицера Алексея Турбина в «Белой гвардии» играл Александр Жуков. За 15 лет работы в театре актер сыграл более тридцати главных ролей. Таких ролей, о которых артисты с «героическим амплуа» могут только мечтать. Достаточно назвать Дон Жуана, Евгения Онегина, шута Балакирева в одноименных пьесах, Генриха VIII в «Королевских играх», графа Орлова в «Царской охоте», Паратова в «Бесприданнице», Казбича в «Герое нашего времени»...
Так получилось, что присвоение Александру Жукову звания заслуженного артиста совпало с премьерой спектакля «Собор Парижской Богоматери». Значимое совпадение. Клод - бесспорно одна из лучших работ актера, яркий и мощный образ раздираемого страстями и противоречиями человека. Он не злодей, скорее — тоже жертва собственного злодейства. Актер проживает трагедию своего героя, трагедию его самоуничтожения.
- Я считаю, - говорит Александр Жуков, - что абсолютно отрицательных героев просто не бывает. Поэтому, когда мне доводится играть тех, кого принято считать мерзавцами, я становлюсь для них адвокатом. Просто не сыграю, если не пойму, что движет героем и что человек чувствует... Это всегда можно найти, и поиск идет постоянно. Пока работаешь над ролью, какую бы книгу ни взял, какой бы фильм ни посмотрел, с чем бы ты на улице ни столкнулся – ты везде, в любой ситуации видишь своего героя. И он всегда неоднозначен...
Согласна с Александром и его партнерша в большинстве спектаклей Ирина Баранникова. Они вообще очень созвучны друг другу – на сцене и в жизни. Первым это рассмотрел Алексей Александрович Малышев, назначив на ту пору только что зачисленного в труппу Александра и студентку 2-го курса Иру Баранникову на главные роли в спектакле по пьесе Гюго «Рюи Блэз». Тогда они только играли любовь. Партнерство складывалось – молодые актеры хорошо чувствовали друг друга... И вот во время генерального прогона, когда шла уже последняя сцена, откуда-то сверху спустился и сел прямо к ногам Ирины и Александра белый голубь... Откуда он взялся – никто не знает. Только вот голубок тот добрым пророком оказался. Баранникова и Жуков – ведущие актеры театра, постоянные партнеры практически во всех спектаклях и счастливая семья, подрастает дочка Машенька и совсем недавно появился на свет сын, которого в честь папы назвали Сашей. Трудно сказать, какие способности обнаружит в себе маленький Сан Саныч (ему пока еще нет и двух месяцев), а его старшая сестричка, судя по всему, со временем продолжит актерскую династию. Пока она играет дома, мастерски изображая всех знакомых ей кошек и собак, и присутствует на очень многих репетициях в театре, где папа и мама, как и дома, всегда вместе...
Один из самых любимых их спектаклей - «Царская охота», поставленный народной артисткой России Натальей Зубковой по пьесе Леонида Зорина. Почему вдруг опять стала актуальной эта давняя пьеса? А потому что время, в которое нам выпало жить, - особенное. Время выбора. Оно наступило не вчера и закончится не завтра. И свой выбор так или иначе приходится делать каждому. Не все это до конца понимают, но все это чувствуют. Вот потому тема «Царской охоты» - человек и власть, любовь и долг - воспринимается нынче особенно обостренно.
Герою Жукова приходится делать выбор, способный сокрушить даже очень сильного человека: Орлову суждено выбирать между долгом и любовью. Он выполняет свой долг, жертвуя любовью. Александр говорит, что в этой работе, несмотря на все ее сложности, ему было проще. Он понимал и принимал своего героя в каждом его поступке, в каждом слове. Орлов – русский человек, а русский человек жертвенный, если речь идет о долге перед Отечеством.
- Тут мне было сложнее, - улыбается Ирина. - Я ведь играла иностранку, ее трагедию, ее непонимание, как ради государыни, ради России человек может уничтожить свою любовь... Но я-то – русский человек. Мне как раз все это близко и понятно...
- И в Александре, и в Ирине есть очень ценное качество, - говорит директор Ставропольского академического театра драмы Евгений Луганский, - они из числа актеров, которые учатся всю жизнь. Они как губка впитывают в себя все, а потом в работе над ролью находят интересные манки. Они не проигрывают – они проживают роль. Думаю, что любому театру хотелось бы иметь в своей орбите таких актеров, как Жуков и Баранникова.
- Мне наш театр дорог в первую очередь тем, что в нем живы искусство и душа, - говорит Александр. - А это далеко не в каждом театре есть... К тому же меня, например, театр спасает – от лжи, суеты, жестокости, от того, с чем каждому из нас приходится сталкиваться ежедневно. Мне не совсем комфортно в компаниях, где говорят только о деньгах, о том, как заработать... Ну заработал, хорошо. Что-то ведь в жизни еще должно быть. Словом, только в театре я чувствую себя хорошо. Как было бы в другом – не знаю...
- Нам с Сашей театр дал все. Он нам все подарил, - добавляет Ирина. - К нам нигде больше так бы не относились. Это я точно знаю. Мы, кто здесь учился, тепличные. Нас, как цветки, выращивают: «Нет, это, деточка, тебе еще рано... А вот это пробуй»... И вот когда скажут: пробуй – ты не сделать, не сыграть не сможешь. Тебе не позволят не справиться с ролью, и сомневаться в себе не дадут.
И те, кого растили с любовью, платят театру взаимностью. Еще они хорошо помнят то главное правило, которое усвоили еще в студенчестве: театр – это самоотречение, театр – это жертвенность...
Были моменты, которые можно назвать проверкой на прочность. Хотя бы в той же «Царской охоте». Тогда сразу после премьеры актер серьезно травмировал руку. Под угрозой отмены оказалось как минимум двадцать спектаклей. Жуков занят в разных постановках практически каждый день. Александр написал в больнице расписку, что предупрежден о последствиях, и через два дня после травмы уже вышел на сцену. О том, что каждое движение причиняло актеру боль, никто из зрителей не догадывался...
- Нельзя расслабляться, - говорит Александр. - Нельзя циклиться на боли. Это энергетика. Зритель все чувствует. Может, он тебя какое-то время будет жалеть, но он не станет ждать с тобой встречи... После травмы много думал, как в одно мгновение я мог потерять все. Мне говорили: ты еще удачно упал. Вот если бы чуть менее удачно... Так вот раз я смог двигаться при помощи жгута, но сам удерживать руку, то я должен был играть – и никакого тут другого выбора не было.
А у него и, правда, не было дилеммы. Просто свой выбор Александр Жуков давно сделал. Ради мимолетных мгновений актерского счастья, когда ощущаешь единение со зрителем, ради ощущения полета можно зажать в кулак любую боль. Ради того, чтобы никогда не разучиться летать.
