«Севский рейд»

Упершаяся во что-то твердое лопата поисковика наконец-то вскрыла всю страшную правду о когда-то ушедшей на фронты Великой Отечественной 4-й Ставропольской кавалерийской дивизии. Печальной находкой оказался солдатский котелок, доверху набитый воинскими удостоверениями...
В истории Великой Отечественной войны есть много мест, о которых принято не вспоминать. Многие войсковые операции и сотни тысяч имен до сих пор остаются неоправданно забытыми.

Начало 1943 года. Закончилась Сталинградская битва. Верховное командование решает преподнести немцам еще один «котел», и ударом через Курск, Севск на Брянск и Карачев окружить крупнейшую орловскую группировку немцев. Масса войск, высвободившихся из-под Сталинграда, из резервов, снятых с разных участков Западного фронта, выгружалась в Ливнах, Ефремове, Ельце. Их путь лежал на запад к Дмитриеву-Орловскому, Севску, станции Комаричи. Они шли в январские морозы, в пургу и февральские метели по дорогам, пробитым танками в двухметровых сугробах, и без дорог, сшибая во встречных боях подходившие немецкие дивизии, освобождая города и села Курской, Орловской областей. Весь колесный транспорт застревал в снегах. Тащили все на себе: патроны и снаряды, пушки и продовольствие. Среди огромной толчеи отставших и обмороженных начался тиф. Участниками того рейда оказалась и 4-я гвардейская Ставропольская кавалерийская дивизия, сформированная в Ворошиловске (так несколько лет назывался Ставрополь).
Об этой операции мало кто знает, потому как она была отвлекающей, и говорить о бессмысленных потерях в то время было запрещено под страхом смерти. Сегодня о подвиге наших земляков знают лишь историки, да ребята из ипатовского военно-патриотического клуба «Сапсан». Они и рассказали нам эту интересную историю.
После Севска войска разделились на две части. Танкисты повернули на север - на Брянск, а кавалеристам и лыжникам было приказано двигаться на запад - на Северную Украину. И начался рейд - героический, трагический и неоправданно забытый. Уже позже оставшиеся в живых кавалеристы назовут его «Севским рейдом». Без флангов и тыла, без боеприпасов и фуража. Весь смысл этого задания был в том, чтобы отвлечь противника и взять на себя основной удар, или, как говорят военные, пройтись по тылам.
Понимая, какая угроза нависла над войсками, немецкое командование в спешке начало переброску своих войск из-под Ржева. Тем самым захлопнув капкан, в который попали кавалеристы. Начались тяжелейшие оборонительные бои. Немецкие самолеты целыми днями висели над головами наших солдат, а для сотен вражеских танков и бронетранспортеров севский котел оказался тиром. Коней почти не осталось. Все воевали, как обыкновенные пехотинцы. Днем кавалеристы и лыжники, как могли, держали оборону, а ночами практически с голыми руками бросались на немецкие танки, пытаясь вырваться из окружения.
Сегодня невозможно полностью установить фамилии павших. Боясь плена, солдаты закапывали свои документы, где могли. (Позднее на местах боев поисковики находили их в окопах, воронках и даже в полевой кухне.) Но и по сохранившимся документам можно судить о драматизме тех событий.
17 марта началась оборона Севска. Советское командование отрезанным от основных сил кавалеристам помочь ничем не могло. Основная группировка наших войск понесла большие потери на подступах к Севску и вела оборонительные бои. Город отбивали части Кубанской и Ставропольской кавалерийских дивизий. Почти все они погибли в полях и перелесках, на улицах выжженного города, бросаясь с гранатами под танки, в рукопашных боях на высоте, лежавшей перед городом, которая по нескольку раз на день переходила из рук в руки.
Спустя два дня немцам удалось ворваться в город. Несмотря на полную неразбериху, отсутствие связи и боеприпасов, казаки уничтожили прорвавшихся в центр города автоматчиков и заставили немцев отойти. Тогда вермахт бросил свои войска в обход Севска. И основной удар пришелся по Алтайской лыжной бригаде, прикрывавшей подступы к городу с юга. Четыре дня бригада держалась. Держалась до конца и погибла почти полностью. В документах бригады сохранились сотни фамилий и обратных адресов алтайцев, павших на ближних подступах к Севску. Окрестные деревни и окраины этого города стали местом их подвига и гибели. Oт бригады в три тысячи человек осталось чуть более двухсот. Кого удавалось, хоронили в братских могилах.
В ночь на 26 марта в город вошли немецкие огнеметные танки. Позднее участники тех трагических событий вспоминали, что от этих атак вокруг города полностью растаял снег.
Оборона Севска распалась на отдельные очаги, которые поочередно то затухали, то снова загорались в развалинах и подвалах разрушенных каменных купеческих домов. Из артиллерии осталась одна искореженная пушка, бившая по немецким танкам прямой наводкой. Замолкли несколько подбитых тридцатьчетверок. Еще сутки в городе шли бои. К утру 27-го Севск защищать стало некому. Большая часть кавалеристов 2-го кавкорпуса и лыжников 28-й и 30-й бригад погибла.
Последняя попытка наших войск отбить город увенчалась успехом. Добровольческий кавполк 4-й гвардейской Ставропольской кавдивизии и остатки 30-й лыжной бригады смогли прорваться в центр Севска, но большей частью остались там навсегда. Уцелело всего 25 казаков-ставропольцев.
Вокруг Севска бои продолжались до середины апреля. Немцы понесли огромные потери, некоторые их части вообще перестали существовать. Противник выдохся, оборона стабилизировалась. В конце месяца закончились бои на всем Центральном фронте. И образовалась знаменитая Курская дуга, своим выступом и границей, прошедшей рядом со старинным, полностью сожженным и разрушенным Севском. Победа далась дорогой ценой. Только в боях в «Севском рейде» и обороне города погибли пятнадцать тысяч кавалеристов и лыжников. Каждый метр улиц этого города полит их кровью. Командир 3-й гвардейской Кубанской кавдивизии генерал-майор Ягодин в своем отчете о боях за Севск в апреле 1943 года писал: «В полках уцелело по 25-30 человек. И то в основном расчеты минометов. Люди смертельно уставшие, но готовые выполнить любое задание».
Позднее почти заново сформированный на Дону, в Задонске, 2-й гвардейский кавалерийский корпус вернется на Брянщину в конце июля 43-го. Его дивизии снова уйдут в рейды под Карачев, Дятьково, Жуковку. Благодаря этому корпусу наши войска за два дня в середине сентября прорвут непреступную линию немецкой обороны «Ханген» и освободят Брянск и Бежицу. Еще во многих рейдах в Белоруссии, Польше, Германии предстоит участвовать корпусу. Окончание войны кавалеристы встретят севернее Берлина. А генерал Крюков, командующий операцией, после войны будет репрессирован и проведет много лет в тюрьме вместе со своей женой.
Большинство погибших сиби-ряков-лыжников и кавалеристов похоронено на местах боев в окопах и воронках. В августе 43-го трехполосную 15-километровую линию немецкой обороны наши войска прорывали неделю. И в каждой деревне Севского района воздвигнуты памятники воинам девяти дивизий, танкистам 3-го танкового корпуса, павшим в этих боях. Более десятка лет поисковики из Севска, Ставрополья, Алтая проводят раскопки и с воинскими почестями предают земле останки наших солдат.
О заслугах генерала и о трагическом пути его корпуса под Севском было приказано не вспоминать. Только несколько ныне живущих ветеранов 2-го гвардейского кавкорпуса, да оригиналы военных рисунков корпусного картографа остались свидетелями тех событий. А на местах былых боев до сих пор не было даже памятника воинам-кавалеристам, погибшим здесь в холодном марте 43-го. И только в 2008 году казаки Ставропольского казачьего отдела им. Ермолова за свои деньги сделали каменный крест и установили его в г. Севске Брянской области.
Ежегодно мероприятия по чествованию казаков-героев «Севского рейда» проходят в конце августа. В них принимают участие казаки Кубанского и Терского войсковых казачьих обществ.

Андрей Цындрин.