Собачья смерть

Еще пару месяцев назад в редакцию обратились женщины с улицы Семашко: помогите раздать щенков от хорошей собачки. Мы дали объявление, и щенков благополучно пристроили в добрые руки. А вот с их мамой возникли сложности.

Еще малышкой ее кто-то подбросил во двор, и маленькую собачку сердобольные люди решили кормить всем двором. Взять домой можно было бы, да некому: двор из тех, что называют «старым». Люди все почти пожилые, кому 70, кому побольше. И, бывает же такое, практически у всех есть кошки и собаки! И понятно, что на пенсию наши старушки и хомяка не прокормят, не то что двух собак. Даже если они маленькие, как Белочка – именно так назвали новую «жиличку» во дворе. Да собачка и не страдала особо: сама себе ямку выкопала, там ей настелили ветоши, а впоследствии женщины попросили знакомых рабочих, чтобы те сколотили будку. Когда щенков раздали, и впереди замаячила зима, Белочку все-таки решили взять в дом. Чтобы не создавать хлопот на будущее себе и собачке, те же немногочисленные хозяйки собрали деньги на ветобслуживание и стерилизацию. Поход к доктору наметили на 12 декабря. 11-го ее выкупали, привели в порядок и выпустили во двор погулять. Белка по привычке отправилась в свой «домик», да так и осталась там. А потом одна из будущих хозяек, Надежда Ивановна, отправилась на ее поиски: надо покормить собачку. Нашла ее спящей в будке. «Она свернулась калачиком, спала очень крепко. Я ее зову, а собака не отвечает… Я громче: «Белочка! Белочка!» Тишина. Тронула ее рукой и обмерла: собачка была уже окоченевшей! Кто-то убил ее прямо в будке… Ужас, я до сих пор не могу прийти в себя. Начали мы выяснять, кто же мог ее убить?! Ну кому помешала присмотренная, спокойная и дружелюбная собака? Сразу же, как чуть оклемались от ужаса, начали мы с соседками звонить в «Полигон». Эта организация занимается отловом собак. Причем, насколько мы знаем, должна заниматься именно отловом, но не уничтожением животных! И отлавливать организация должна БРОДЯЧИХ животных. Белка же бродячей не была: жила в будке, была чистенькой, маленькой собачкой, незлобивой и приветливой. Она всех людей считала друзьями… Так вот, мы звоним, и диспетчер уверяет: в этот район никто не выезжал, их служба, во всяком случае, точно. Не верите, мол, позвоните директору. Позвонили. Директор говорит прямо противоположное: да, есть договор с детской краевой клинической больницей. Если появились на территории и вблизи ее бродячие животные, служба выезжает без дополнительных просьб. Мы растерялись: животных убивают специальным ядом из духового ружья. Как правильно называется, не знаем, но многие видели эти расправы. Да и вы же писали… Вопрос директору: почему же труп убитой собачки не вывезли и не утилизировали по всем санитарным правилам? Он: завтра позвоните в девять часов». И вот тут возникает еще один вопрос: а какая необходимость была убивать именно эту собаку? О ней что, специально информировали соответствующие службы? Почему ее? И тут кто-то из женщин вспомнил разговор, состоявшийся пару дней назад: сторож дома детства (бывшего, конечно) за несколько дней до убийства собаки сказал, будто получил выговор: мол, будка собачья стоит не на месте. Надо бы разобраться с ней… Еще вопрос: почему мертвую собаку так и не забрали на другой день? Люди сами ее похоронили, прекрасно понимая, что маленькое тельце напичкано ядом. Собачья смерть совершилась так странно: не было конвульсий, не было ничего, что указывало бы на то, что ее накормили куском отравленного мяса. Надежда Ивановна не поленилась, позвонила в собачий питомник на улице Кирина с вопросом: как погибает собака, если в нее выстрелить отравленной иглой? И, как и предлагал директор «Полигона», женщина ему тоже перезвонила. И тут, со слов Надежды Ивановны, ей показалось, что он начал оправдываться. Дескать, один сотрудник (в письме указано его имя) из больницы звонил ему и говорил, что именно эту собаку вахтер видел у дверей подъезда. И именно поэтому он, сотрудник, выстрелил в собаку ядом. Получается, что среди бела дня и на виду у больных детишек… Тоже странно: как тогда смертельно раненная собака добралась к своему деревянному домику, да еще и улеглась там, свернувшись калачиком? И еще: а откуда у «больничного» это стреляющее устройство? И если подтвердится его наличие, то как он его приобрел и как использует? Еще раз повторяю: яд серьезный, он убивает наповал и сразу. Надежда Ивановна уже в который раз звонит директору «Полигона»: может ли человек, так сказать, не уполномоченный, пользоваться этим самым оружием? Ответ, как она уверяет, утвердительный: может. В питомнике же ее уверили, что это очень серьезно, и раздавать шприцы кому попало — сродни раздаче пистолетов. Запрещено. Более того, ядовитые штуки должны храниться в сейфе. Из письма защитников Белочки: «А теперь представьте: по улицам города ходит существо, в кармане у которого лежит такой шприц. Ему кто-то не понравился, не так посмотрел, не то сказал… И это смертельное оружие может быть направлено уже против человека!» Все вышеперечисленные вопросы Надежда Ивановна задала и в прокуратуре Промышленного района. Там удивились и встревожились. Пообещали провести проверку, тем более что заявление, подписанное участниками и свидетелями той драмы, в установленном порядке поступило на рассмотрение. И если проверка подтвердит, что все факты соответствуют действительности (а у женщин есть еще козыри в руках, о которых они пока не говорят), то, может, нас избавят от страшной необходимости наблюдать расправы над животными среди бела дня, в присутствии детей, плачущих стариков?.. Уж больно часто нам кричат в телефонную трубку: «Помогите! Здесь собак убивают на глазах у детишек…» Честно говоря, со страхом звонила я в «Полигон». Представлялось, что директор как минимум – злой человек. А надо же задавать провокационный вопрос: кому вы разрешаете усыплять собак, кроме своих сотрудников? Владимир Федорович Дмитриев, похоже, за голову схватился: «Да вы что?! Только наши работники могут пользоваться оружием! Все. Прокуратура? Я буду разбираться с этим случаем тоже. Собак сегодня усыпляют адилином, препаратом, действующим мгновенно и безболезненно. Оружие — «УВЫШ-16», такое пластмассовое духовое ружье, или трубка, как его принято называть… Да, с кадрами беда: текучесть страшная. Я каждого сотрудника «накачиваю»: ты ж смотри, если собака на привязи или люди за нее просят, не усыпляй!.. С другой строны, те же люди нам обещают: привяжем, на цепь посадим, в дом возьмем! А на деле, как только мы уехали, о собаке забывают. И она снова начинает бродяжничать… Я же и документы уже подал в городскую администрацию: надо строить питомник. Хотя бы голов на 300. Чтобы мы собирали собак, врач ими занимался, а там и пропаганду проводить: помогайте питомнику, не выбрасывайте пищевые отходы! Так и кормили бы собак, и лечили, и в добрые руки отдавали… С другой стороны, помните, как собака загрызла мальчика из детского дома? Нас вызвали туда, так у меня, здорового мужика, ноги подломились, когда ребенка растерзанного увидел… Надо к проблеме подходить не однобоко, и за собак браться всерьез и всем миром. Мы не враги никому, но с нас-то тоже спрашивают. А то, что среди бела дня собак усыпляют?.. Буду опять разговаривать со своими людьми. У меня в конторе собачка живет, думаете, я ее в обиду дам?» Позиция директора понятна. Но, нарушая инструкции и усыпляя бродячих животных на глазах людей, отталкивая от умирающих щенков старух, особо рьяные «душители» нарушают не собачьи права. Нарушаются права ЛЮДЕЙ.