Сорок градусов в тени

­ Павел Юрьевич, уже в июле основные положения нового закона вступят в силу. Это значит, что предприятия, производящие вина и крепкие напитки, не переоформившие лицензии и не изменившие размер уставного капитала, окажутся вне правового поля. А суммы ведь немалые: от 250 тысяч до трех миллионов рублей за лицензию и от 10 миллионов (для спиртзаводов) до 50 миллионов рублей (для производителей водки и коньяка) – минимальный предел для нового уставного капитала. Потеряем нашего производителя?­ Я внимательно прочел статью в вашей газете, но согласиться с автором и выступившими экспертами могу далеко не во всем. Во­первых, почему проблема обсуждается так поздно? Изменения в закон мы внесли еще год назад, у предприятий и предпринимателей была масса времени на то, чтобы подготовиться к новым условиям работы, а у правительства края, министерства сельского хозяйства, краевого лицензионного комитета – разъяснить участникам рынка все нюансы нововведений. Сегодня спорить с законом, если какие­то его положения не устраивают, значит ­ после драки кулаками махать. Кстати, и драки­то никакой не было. Перед тем как любой законопроект поступает в Госдуму России, он широко обсуждается в регионах, которые готовят для федерального центра свои заключения. Не припомню, чтобы правительство края направляло в Москву какие­либо возражения. Уверен, что успешным предприятиям, выпускающим качественную, востребованную продукцию, по силам уплатить все требуемые суммы. Во всяком случае, это им придется сделать, поэтому никуда водка с прилавков магазинов не исчезнет. Сегодня не приходится говорить и о каком­то существенном изменении цен, слишком уж перенасыщен алкогольный рынок. Нас чем только не пугали. И что соль пропадет, и вода из кранов исчезнет...­ …А на панике с солью все же кто­то руки хорошо погрел!

­ Вот чтобы исключить подобные махинации на алкогольном рынке, нужны не слова, а действия. Президент в своем послании Федеральному Собранию РФ обозначил ужесточение государственного контроля за оборотом алкогольной продукции как одну из стратегических задач на ближайшее время. И совсем недавно, в конце мая, Госдума России приняла в первом чтении новые изменения в законодательство, предусматривающие введение государственной монополии на оборот этилового спирта. Это еще один серьезный удар по теневому рынку. Кроме того, с помощью госмонополии мы добьемся уплаты в бюджет акцизов в полном объеме. И, конечно, самое главное – это здоровье россиян. В стране ежегодно от «паленой» водки и другого зелья погибают десятки тысяч человек, сотни – становятся инвалидами. Теперь же качество производимой «высокоградусной» продукции будет проверить гораздо легче. Документ предусматривает введение госконтроля за объемами производства, поставки и закупки этилового спирта. Будут контролироваться промышленные мощности по производству спирта, алкогольной и спиртсодержащей продукции, производство и оборот спирта для медицинских целей. Правительство будет утверждать минимальные отпускные и розничные цены на алкогольную продукцию на территории России. Предполагается, что эти изменения вступят в силу уже с 1 января 2007 года. Кстати, закон, разработанный нашей фракцией, принят вопреки отрицательному заключению Правительства РФ. Раскачиваться там пока не хотят.

Можно, конечно, говорить о жестких условиях для производителей и продавцов алкоголя, но если срочных мер не принять, проблему мы не решим. Ведь на Ставрополье, по официальным данным краевых властей, в розницу реализовано на 800 тысяч декалитров продукции больше, чем в оптовой сети. А я приведу данные по России: в прошлом году реализовано 228 миллионов дал водки, а произведено, согласно Росстату, только 132 миллиона дал. Разница почти в сто миллионов декалитров – это незаконный оборот алкоголя. Так что сегодня «температура» на водочном рынке – сорок градусов в тени. Если учесть, что далеко не все продается легально, картина выглядит еще более удручающей. Поэтому, мне кажется, необходимость борьбы с теневым рынком очевидна. Авторы статьи, конечно, эту необходимость под сомнение не ставят, но сетуют на то, что новые условия выгодны прежде всего крупным производителям. А мы и не скрываем, что для государства гораздо разумнее держать под контролем небольшое число крупных игроков рынка, чем гоняться за мелкими предпринимателями, проверять качество каждой бутылки в отдельно взятом сельском магазине, накрывать подпольные заводики (не заводы даже!) и делать вид, что одним только видом борьбы на местах можно справиться с засильем «левой» водки. ­ В Ваш избирательный округ входит много сельских районов, а по прогнозам краевого комитета по лицензированию отдельных видов деятельности, именно в сельской местности больше всего пострадает легальная торговля спиртным. В комитете считают, что больше половины предпринимателей, для которых законная торговля водкой – основной источник прибыли, останутся без лицензий и, как следствие, около десяти тысяч человек лишатся работы.

­ Я даже прочел такое умозаключение, подождите, сейчас процитирую: «Существуют опасения, что после запрещения продажи легального алкоголя люди в еще больших объемах будут приобретать его у нелегалов или гнать самогон». Нас пугают, что новый закон якобы выгоден для тех, кто производит нелегальную продукцию. Но это же нонсенс! Кто же запрещает законную продажу водки, коньяка, вин? Торгуйте, пожалуйста, но законным способом. Может быть, вообще отменить все порядки, все налоги? Так торговля вообще расцветет пышным цветом – а выгодно ли это государству и его гражданам? Лично моя задача, как избранного депутата, в том чтобы защищать интересы всего населения, а не идти на поводу у бизнесменов. Все хотят продавать водку, водкой торговать выгоднее, чем работать в поле, в больнице, в школе. Две тысячи сельских предпринимателей, продающих алкоголь, бизнесменов, у каждого из которых не один магазин или торговая точка, – не слишком ли большая цифра? Лично мне не понятно, почему до сих пор всего пять процентов мелких предпринимателей края, имеющих лицензии на продажу крепких напитков в розницу, перерегистрировались в юридическое лицо. Что мешает другим и почему им это «не под силу»? Можно только догадываться, зная, насколько на селе развит нелегальный бизнес и какую водку продают даже в сельских магазинах. Думаете, фирменную?