СПАСИБО, СЕРДЦЕ!

Гости

В одной из маленьких квартирок в густонаселенном дворе по улице Комсомольской живет Анна Александровна Кец. На днях ей исполнилось 95 лет. В этот день к ней приехали и. о. главы администрации Ленинского района Алексей Васильевич Колесников, начальник управления Пенсионного фонда РФ по Ставрополю Галина Валентиновна Ткачева, члены районного женсовета. Ну и мы с фотокорреспондентом – очень уж настаивала на этом бессменный ответственный секретарь женсовета Евдокия Павловна Щеглова. Она и ее подруги давно шефствуют над именинницей, так что решили организовать ей праздник по полной программе.

И праздник удался! Сидя за вкусно накрытым столом, помогали соседки, Анна Александровна хлопнула две рюмки водочки и сказала, что хочет спеть. « У меня под окошком расцветала сирень…» — с чувством, прикрыв глаза, выводила она всегда волнующую песню про любовь. Потом пели такие песни, что знали все. Словом, праздник шумел долго.

Конечно, все тосты так или иначе касались жизни юбилярши, про которую сама она сказала так:

— Детей Бог не дал, школы я не видела – ни одной буковки не знаю, счастья не видела. Мама умерла рано, перед смертью позвала меня — ты рабыня у нас была, прости…

Тяжкий крест

Мне как журналисту хотелось бы, конечно, описать жизнь яркую, счастливую, полную событий, везения, удач — ведь именно к такой мы все стремимся. А судьбы-то у всех разные, и крест – разной тяжести.

Анне Александровне достался такой, что все время пригибал к земле.

Родилась она в селе Привольном, в многодетной семье. Отец сказал: ребятам в армию идти, а ты, Аня, матери помогать будешь — свиней кормить, корову доить, готовить, убирать. А школа и без тебя обойдется.

Отец был с нравом, Ане исполнилось восемнадцать лет, когда он объявил, что пропил ее. Было это в тридцатом году. Приехали люди из соседнего села, привезли жениха, о котором Аня знать ничего не знала..

— Мне повезло, мужчина оказался хороший, заботливый, не обижал. А в тридцать третьем году «метла» была, активисты забирали весь хлеб, даже тот, который в печи сидел. Ну, мой Спиридон Гаврилович, партийный человек, вступился за многодетных соседей, случилась драка. Вечером пришел домой – нагрей воды, собери чего — утром меня заберут. Как партийный, он все же надеялся, что не тронут. Но чуть свет приехали, все выгребли из дома и его забрали. Побежала я к свекрови, вместе кинулись к сельсовету — мужа на подводу сажают, нам даже попрощаться не дали. Стали искать потом встречи – а нам говорят: его уже нет, расстреляли. Смертей тогда было… Голод такой установился, что умерших людей, как бревна, на телеги грузили…

Война

В тридцать восьмом Анна Александровна повстречалась в совхозе «Коммунар», где работала, с парнем, только что вернувшимся из армии. Через какое-то время поженились. А вскоре война, мужа сразу же призвали. Привезли в Ставрополь, сбор был в лесу около Комсомольского пруда. Анна приехала проститься, муж веселый, смеется: «Не плачь, мы их за месяц куда надо загоним». А в сорок третьем он погиб под Ленинградом. Сначала был «без вести пропавшим», а из более поздних документов узнала Анна, что муж был снайпером, погиб в бою.

— В сорок пятом переехала я в Ставрополь – добрые люди помогли. Тогда горожане работали на уборке хлеба, а я кухаркой была на стане. Один парень говорит: женился бы на тебе, да уже есть жена и дети. А вот у меня есть дядя, он жену похоронил. Правда, намного старше тебя, но если согласишься – думаю, поживешь у него. Приехала – одеться было не во что, платье постираю на ночь – утром надеваю. А мужчина был хороший, добрый, выделил мне комнату, как муж с женой мы с ним не жили, но друг другу помогали.

— Без грамоты-то куда? Стала посудницей в солдатской столовой, потом в госпитале работала, швеей в мастерской инвалидов. Распалась она — снова стала искать работу. Зашла как-то в ресторан «Эльбрус» — ой, сколько людей, какая красота кругом! Оробела, стою, а тут женщина идет – ты чего тут? Да, говорю, пришла наниматься, но уж больно мне страшно. Женщина поваром оказалась, пристроила меня к пирожкам, я их делала и жарила.

А потом поскользнулась, упала, долго пролежала в больнице. Вышла – мне разрешалась только легкая работа. Подумало-подумало мое начальство, решили вынести столик на улицу, чтобы торговала пирожками. Летом шашлыки жарила на Комсомольском озере. Чуть побыла на пенсии — пошла техничкой в универмаг.

Человек из райсовета

И все же один хороший случай в ее жизни был. Когда «добрый человек» умер, она осталась без угла. Одна пожилая женщина пригласила к себе, прописала, «а потом пошло - не вари, не топи, не стирай». Попала Анна Александровна в больницу, долго лечилась. Как-то пришла лечащий врач — я тебя выписываю.

— Я заплакала – идти-то мне некуда. Ну, врач оставила еще на несколько дней. Вышла я из больницы — пришла к своей хозяйке. А утром стук в дверь, приехал человек из райсовета. Говорит мне, что он с машиной, чтобы я выходила. Приехали в райсовет – мне дали ордер и велели идти в седьмое домоуправление за ключами. Вот так в семьдесят втором и оказалась в этой комнатке. Пришла – грязно, запущено. Побелила, отмыла. Встала было на очередь, но раз одна живу — мне отказали в улучшении жилья. Потихоньку провела воду, санузел сделала – и вот уже 35 лет на своих тринадцати метрах. Кто обо мне позаботился тогда — я так и не узнала.

Работала Анна Александровна почти до восьмидесяти лет. И дальше бы трудилась, но директор универмага сказала, что приходят проситься в уборщицы молодые женщины. Вручила самовар — «идите дома чай пейте». Анна Александровна говорит, что и сегодня могла бы трудиться, хотя бы по телефону, но никто на работу не берет.

Сейчас главное горе — сильно болят ноги, совсем отказывают. Во дворе весенняя грядка зовет, цветы и огурцы на ней Анна Александровна выращивала. А сейчас с трудом доберется до порога – нет, не держат ноженьки.

– Память я не потеряла. Хоть и много горя пережила, а сердце, спасибо ему, еще держит, радуется людям. С их помощью и живу…