Тайны форштадтских песков

Так уж сложилось, что древние геологические процессы сыграли со Ставрополем злую шутку. Миллионы лет назад возвышенность, на которой стоит современный город, была дном тропического моря, впоследствии поднявшимся под действием внутренних сил земли. Говоря иным языком, Ставрополь построен на огромной куче из песка, глины и ракушечника, когда-то на это дно осевших. Отсюда главная городская проблема – оползни. Разорванные фундаменты домов, треснутые стены, провалы в асфальте – все это и есть результаты пока не известных, но еще продолжающихся где-то глубоко под землей процессов, результаты которых, в прямом смысле слова, налицо. Регулярно мы слышим сообщения о «ползущих домах», жители коих ведут неравный бой с природой (яркий пример тому – улица Российская в Октябрьском районе). А ученые всех мастей неоднократно пророчили городу апокалипсис – мол, провалимся все. Так ли это на самом деле или подобные разговоры лишь плод людского воображения, мы решили узнать у доктора геолого-минералогических наук, академика РАЕН Бориса Галая.

– Борис Федорович, сейчас в Ставрополе очень популярно строительство элитных жилых комплексов высотой до 20 этажей, не приведет ли это увлечение застройщиков к необратимым последствиям? 

– Строить можно везде, но для этого нужна основательная инженерная подготовка. У нас в городе есть проекты и сорокаэтажных зданий. Проблема в том, что такая подготовка ведется только в частных случаях. К примеру, чтобы построить очередную многоэтажку, подрядчик проводит георазведку, но только под будущей застройкой. И это, с одной стороны, правильно, с другой – нет. Построив здание в одном месте, мы не знаем, что может произойти в другом. К сожалению, на сегодняшний день ставропольская наука не располагает системными исследованиями глубинных процессов, то есть, что происходит под городом в целом, мы не знаем. Половину площади города составляют форштадтские пески – отложения позднего сармата. Эти пески достаточно коварны для строителей. Десятки зданий, построенных на них, имеют трещины. К примеру, детская больница, общежитие строителей, школа-лицей № 14. Сейчас оползни стали носить массовый характер. В районе Ташлы, например.

– Что, по вашему мнению, может исправить ситуацию?

– Начинать нужно с малого. Во-первых, просто собраться и обсудить всем городским ведомствам, МЧС, ЖКХ, минстрою, эксплуатирующим организациям и обменятся своими наблюдениями. Составить список потенциально опасных объектов. Я думаю, что подобная статистика – что где разваливается, оседает, есть у всех организаций, так или иначе причастных к строительству и эксплуатации зданий и сооружений. Проанализировав эти сведения, мы можем создать хотя бы приблизительную картину того, что под нами происходит. Во-вторых, подготовить научную монографию под названием «Ставрополь: геология и город». Такую монографию «Москва: геология и город» подготовил мой друг, директор Института геоэкологии РАН, академик Осипов Виктор Иванович. В отличие от Москвы, максимальная расчетная сейсмичность в Ставрополе достигает 8 баллов, и практически все здания, построенные до 1995 года, являются несейсмостойкими. Кроме того, Ставрополь можно считать самым оползневым городом России, так как все системы его жизнеобеспечения (автодороги и железная дорога, водопровод, электросети и газопроводы) находятся под оползневой угрозой.

– Сейчас существует реальная угроза разрушения Сенгилеевского водопровода. Проблема, которую нужно решать сегодня, иначе город рискует остаться без воды. Неужели нет никаких проектов, способных предотвратить возможную опасность?

– Конечно, об этом давно ходят разговоры во властных кругах. Первоочередная задача состоит в том, чтобы закрепить склон, по которому тянется ветка водопровода. Все мероприятия, которые проводились до этого, не возымели успеха. К примеру, лучевой дренаж – у подножия склона бурились горизонтальные скважины, потом туда вставлялась труба, в которую должны были сходить грунтовые воды, буронабивные сваи, – ничего не помогло. Хотя труба на этих сваях является самой надежной на сегодняшний день конструкцией. На мой взгляд, решить проблему можно двумя способами. Во-первых, необходимо дублировать существующую нитку. Во-вторых, не стоит изощряться, а прибегнуть к старому дедовскому методу – засадить склон деревьями и кустарниками. Растения будут забирать влагу и удерживать «плывущий» грунт своими корнями. Есть еще один способ, но сейчас он только в разработке – так называемый шнековый способ: в заранее приготовленные скважины трамбуется негашеная известь, она и будет забирать в себя влагу.

– Как известно, Ставрополь является тупиковым городом в транспортном отношении. По мнению многих, строительство железнодорожной ветки на Армавир поможет развитию городской промышленности. Так ли это на ваш взгляд?

– Естественно, что проект очень затратный и нерентабельный. На небольшой участок дороги длиной в 20 километров уйдут миллиарды. У города нет таких денег, а из федерального бюджета никто средств не выделит. К сожалению, остановить разрушение склона на подъезде к городу с юга практически невозможно. Хотя построенная на этом участке еще в 1907 году дорога успешно функционировала. Но сейчас и составы не такие, как были в то время. Нагрузка на грунт очень большая. Я думаю, что Ставрополь не нуждается в железной дороге на Армавир. Наша промышленность не выпускает такой объем продукции, чтобы для ее перевозки требовался железнодорожный транспорт. Все можно перевезти и на автомобилях. Так, как это делается, допустим, на Западе. Автодорога, на мой взгляд, будет самым оптимальным вариантом. Требуется только ее расширить и увеличить пропускную способность, что на сегодняшний день и делается.

- Среди горожан ходят разговоры о подземных пустотах. Недавний пример тому - провалы на площади Ленина. Такие пустоты действительно существуют или это всего лишь слухи? 

- Могу смело утверждать, что это не более чем выдумка злых языков. Никаких пещер под городом нет. А провалы вполне могли образоваться под действием антропогенного фактора. Специфические свойства форштадтского песка создали в Ставрополе такую проблему. На центральных улицах, к примеру, Морозова и Толстого, часто наблюдаются провалы в асфальте. Этот «песчаный карст» вызывает недоумение у коммунальной и дорожной служб. В провалы-пустоты после дождей устремляются ливневые воды, которые угрожают не только коммуникациям города, но и построенным зданиям. В результате кратковременной аварийной утечки воды из подземного водопровода в 1995 году под новым 10-этажным домом по улице Буйнакского, № 6, образовались большие промоины, приведшие к просадке полов в подвале на 50 - 70 см. Здание смогли спасти только благодаря своевременному отключению водопровода. И таких примеров можно привести множество.

Геология Ставрополя и его окрестностей во многом остается загадочной, непонятно образование Сенгилеевской котловины, а также геологические последствия извлечения природного газа из недр Ставропольской возвышенности. Все эти вопросы должны решаться в увязке с планами градостроительства краевого центра и мониторингом опасных геологических процессов (подтоплением, просадкой грунтов, оползнями, суффозией, неотектоникой и сейсмикой).

Очень интересный вопрос в научном отношении – происхождение речных долин в Ставрополе. До сих пор никто не дал точного объяснения, как небольшие речушки Ташла и Мутнянка смогли сформировать такие огромные долины. Вот такая она, занимательная геология. Пока вроде бы все идет хорошо, город расстраивается и живет прежними темпами, но кто знает, чем может обернуться такая беззаботность, ведь форштадтские пески хранят еще много тайн.

Андрей Цындрин.

Фото Александра Плотникова.