«Травматика» не для самообороны

Сделал ли полковник Кольт людей равными, или «Пусть меня судят двенадцать, чем понесут шестеро»

После недавних событий в Зеленокумске и Москве (убийство спартаковского болельщика) разговоры о «травматике» и оружии вообще снова захватили наше общество. Стоит ли раздать каждому по «стволу» или отобрать у тех, кто уже вооружён?

В сентябре этого года Президент Дмитрий Медведев потребовал  регламентировать оборот травматического оружия. Стоило главе государства выступить, как граждане начали активный отстрел друг друга, вооружившись «осами», «макарычами», «наганычами» и «присосычами». Но ведь не бывает дыма без огня. Если «травматика» востребована, значит, на то есть причина. Или нет?
Стоит ли вооружаться вообще? Зачем лично вам травматическое оружие, помогало ли оно вам когда-нибудь? Одни  утверждают, что его нужно вообще запретить. (Ну, или ужесточить меры.) Кто-то считает, что доступность «травматики» вызовет новый виток коррупции, связанной с получением всевозможных справок. Для кого-то причина уличных перестрелок кроется в  отсутствии культуры обращения с оружием. Есть даже сторонники теории большого заговора. По их мнению, запрет на ношение «резинострелов» лоббируют сами продавцы оружия, понятно, для каких целей. Удивляет их единогласное мнение, но, может быть, оппоненты остались в стороне?
Пока одни спорят, в зону боевых действий превратилась вся страна. Стреляют по поводу и без него. Случаев неадекватного применения травматических пистолетов действительно много.  Самая громкая история – сотрудник милиции застрелил снегоуборщика, потому что тот не так ответил ему на просьбу подвинуться. Просто так,  потому что сдали нервы  во время стояния в пробке! В числе последних случаев с применением «травматики» - драка между футбольными болельщиками и выходцами с Кавказа, в которой погиб двадцатишестилетний болельщик «Спартака». 
Почему так происходит? Уверенность в собственной безнаказанности? Отчасти да. Но есть и другая сторона вопроса. Дело в том, что «травматик» не внушает опасения его хозяину за судьбу своей жертвы. Этакий летающий кулак. Пуля резиновая. Подумаешь, оставит синяк, и все. Вытащить «ненастоящий» ствол из кармана психологически легче, чем боевой. Как и применить его по самому пустяковому поводу.
Да и вообще, зачем разграничивать понятия нарезное и травматическое оружие. Современные образцы резинострелов по своей «убойности» (80 джоулей) почти догнали своих настоящих коллег. К примеру, мелкокалиберные, боевые пистолеты по этим же показателям ушли не намного 100 — 120 Дж.
Кстати, за рубежом «травматика» запрещена, как класс. Даже в США, где право на  владение оружием прописано в Конституции.
А вот боевое оружие автоматически внушает к себе уважение, равно как и мысль о том, что оно  может оказаться  в руках оппонента. Иной раз участник потасовки задумается: а стоит ли доставать свой кольт?  
Но вернемся к теме регламентирования оборота травматического оружия. Поправки в закон уже внесены на рассмотрение в Госдуму. Согласно новым правилам будет ужесточена ответственность за неправомерное пользование «травматов» и введен новый порядок приобретения лицензии на его ношение. Но, пожалуй, самое интересное в готовящихся нововведениях - это формулировка: «в одни руки не более двух экземпляров, за исключением, когда перечисленные виды оружия являются коллекционными».
Невольно возникают вопросы: а по каким критериям будут определяться истинные ценители огнестрела и с чем мы собственно боремся – со статистикой? Тогда давайте отменим кухонные ножи, и количество «пьяных» преступлений снизится.
Так уж сложилось, что в нашей стране всему угрожающему здоровью и интересам общества традиционно противостоят путем запретов, переводя все на сухие цифры, вместо того чтобы взглянуть на проблему с другой стороны.
К сожалению, в наше смутное время  поговорка «про утопающих», только в американском исполнении «Господь Бог создал людей, а полковник Кольт сделал их равными», стала притчей во языцех для рядовых российских граждан.
Вот вам другой пример. Владимир Шалыгин вступил в неравный бой с зашедшим в его село отрядом карателей. Сражение, иначе это не назовешь, произошло несколько месяцев назад, в августе 2010 года, в деревне Большая Талда Кемеровской области. Что хотели головорезы, следственные органы не знают. Понятно одно — у кемеровских «цапков» свои понятия о законности и справедливости.  Но ведь не могли бандиты себя так нагло вести, если бы не чувствовали свою безнаказанность и поддержку со стороны местных властей?

В отсутствие закона у хозяина атакованной фермы оказался один, но весомый аргумент — старенькая  двухстволка. С ней и отбивался. Парадокс, но потом фермеру Владимиру Шалыгину пришлось еще долго  доказывать прокуратуре своего района, что он действительно оборонялся. И это, несмотря на видеозапись баталии с камер наружного наблюдения, расположенных по периметру его дома. (Фрагмент телевизионной передачи  телеканала «Россия» «Специальный корреспондент», в которой подробно рассказывается история кемеровского предпринимателя,  мы выложили на своем сайте.)
Так зачем отбирать у людей право на самооборону?
За всю историю России владение оружием входило в перечень дворянских отличий. В  наше время это стало знаком  угнетенных сословий.
Большевики пресекали любую возможность противодействия своей власти. Поэтому сразу изъяли стрелковые образцы у населения после Гражданской войны. Любые возможности самостоятельных решений пресекались очень жестко — расстрелами. Человек в России лишился  оружия одновременно со свободой. А его владение стало привилегией, дарованной государством.
У нас нет генетической памяти обращения с оружием. Наверное, от этого и происходит тот  огнестрельный беспредел, который мы видим в своих дворах, на своих дорогах и у себя дома.  И это будет до тех пор, пока в обществе владение оружием не будет признано естественным правом.