Тюрьма на воле
Наталья БуняеваУголовно-исполнительная инспекция – та же тюрьма на воле. Наверняка многие задавались вопросом: вот дали условное наказание, и все, преступник получил фактическую свободу. А вот и нет. Сразу же после вынесения приговора об условном наказании осужденный попадает в жесткие руки инспекторов. В течение трех дней он обязан явиться в инспекцию, которая будет «вести» его весь срок условной «отсидки», до момента освобождения. Досрочного или после отбытия наказания полностью, что называется, «от звонка до звонка». Сразу же данные о новом «условном сидельце» поступают в базы данных всевозможных служб, в том числе и милицейских, к примеру, паспортно-визовой. С осужденным проводят первую беседу, определяющую порядок его приходов в инспекцию себя показать, на инспектора посмотреть. Сразу же заводится дело, куда вносятся все отметки о пребывании осужденного на «условной» свободе. Туда же вносятся данные о нарушениях, даже самых, с точки зрения наблюдаемого, незначительных. Собираются характеристики, отслеживаются любые передвижения, в том числе по стране. Между инспекциями России отработана четкая система взаимодействия на случай переездов условно осужденных лиц.
В Ставрополе и Шпаковском районе, входящих в «круг интересов» инспекции №5, всего более трех тысяч лиц, наказанных условно. Из них большинство условно осужденных – подростки. Они-то сейчас и заботят инспекторов больше всего: вполне может быть, что эти молодые ребята, какая-то их часть, около десяти человек, попадет под амнистию, не прочувствовав суровости закона. И вот тогда в некоторых буйных головах созреет мысль о вседозволенности, и кое-кто, скорее всего, попадет на нары уже по-честному, по всей строгости. Сегодня в городе 68 осужденных подростков. Есть те, кто приговорен к исправительным работам. Эти люди работают, часть заработной платы отдают государству, погашая нанесенный ущерб. В прошлом году государство ввело новое наказание, и теперь некоторых граждан приговаривают к обязательным работам. Это значит, что они вкалывают на низкоквалифицированных работах бесплатно, то есть полностью выплачивают ущерб государству в свободное от основной работы или учебы время. В поле зрения инспекторов и те, кто лишен права занимать ту или иную должность, лишен водительских прав за совершенные ДТП.
Особая статья – женщины. Они совершают те же преступления, что и мужчины. Как ни пытались вспомнить что-нибудь особенное начальник инспекции Евгений Леднев и его заместитель Федор Жовнер, не вспомнили. «Да все, что и мужчины: наркотики, убийства, грабежи, воровство… У нас их сейчас 44. Все отбывают наказание, и часть попадают под амнистию… Некоторых женщин осуждают с отсрочкой приговора. К примеру, если у нее есть несовершеннолетние дети. Приговор может вступить в силу через несколько лет, но на нашей памяти женщины все-таки в колонию не уходили. Работаем, объясняем, что не шутки с ней шутят, и место в «зоне» для нее всегда зарезервировано… Практически все стараются исправиться, потом подают прошение об условно-досрочном освобождении. Суд, как правило, удовлетворяет такие прошения». В штате инспекции работает психолог. Тут вообще отдельная тема: бывало, что условно осужденный гражданин писал ходатайство на УДО (условно-досрочное освобождение). И в беседе с психологом вдруг выясняется, что товарищ вовсе не исправился, он просто затих, скрывая свои наклонности. Так было с насильником, осужденным за изнасилование несовершеннолетней. Ему было отказано в УДО. Как-то вытащили из него, из его сознания желание повторить содеянное.
Осужденная Т. знакома многим инспекторам. Дважды была осуждена условно за распространение наркотиков. И вот – третий суд! Ну, думали, все: сядет точно. А суд в третий раз осуждает ее условно! Что уж у нее перещелкнуло в голове, неизвестно, но сейчас она лечится от наркозависимости, стала совсем другим человеком.
А еще помнят инспектора, как отбывал наказание один «крутой». Их вообще-то много перебывало, но этот выделялся: был в охране одного влиятельного человека. «Приходил очень аккуратно на проверки, вел себя идеально, характеристики на него были очень положительные… Но он так к нам приходил, как будто не он, а мы тут осуждены на вечные беседы с ним. Был аккуратен, но высокомерен до крайности. Ничего, отбыл положенное… Наверное, нам еще и патрон этого товарища помогал: вел с ним вдумчивые и продолжительные беседы. Сейчас нормальный парень, здоровается при редких встречах. Зла на нас не держит. И на том спасибо. Бывает, наоборот. Ждем суда по поводу условно осужденного А. С детства криминальные наклонности парня проявлялись во всей красе. В конце концов сел, потом ушел на УДО. Потом получил условный срок. Матери у него нет, все заботы легли на тетю да на бабушку. Ну что? Пил. Работать не хотел, сколько ни бились с ним участковые милиционеры, наши инспектора… Мы его вообще с детства знаем. Короче, он тут недавно драку устроил, пошел с топором на двоюродного брата и, уже будучи под следствием (мы сразу же собрали на него материал), порезал тому же брату лицо ножом. Вот ждем суда. Посмотрим, как он дальше будет».
Служба у инспекторов нелегкая, что уж там говорить. Да и жизнь так себе, не балует. К примеру, я заблудилась, разыскивая комнатку, в которой приютилась инспекция. С неохотой, мол, других вопросов что ли нет, инспектора рассказали, что они, будучи «завязаны» по работе и с Министерством юстиции, и с Министерством внутренних дел, как дитя у семи нянек. Без глаза то есть. Все помещения арендуются. Все где-то как-то ютятся в приспособленных комнатках. В Октябрьском районе, например, сотрудники делят вшестером крошечный кабинетик, где на каждого приходится по полтора метра «жилой площади». А ведь в этих помещениях они действительно живут, проводят не рабочие часы – сутки. В «нашей», пятой инспекции кабинет размером с кухню «хрущебы» делят начальник и бухгалтерия. Мальчики в правом углу, девочки – в левом. И те и другие – на птичьих правах. Не слабо, правда?
«Да не жалуемся мы! Нам некогда жаловаться. Работать надо, воспитывать жуликов, возвращать их обществу. Не допускать повторного попадания в наши пенаты. Работать надо, вот и все».
