У России нет союзников. И не будет?

На фоне то затихающего, то вновь раздуваемого конфликта с Белоруссией стали множиться разговоры о том, что мы теряем последнего союзника. И как-то грустно стало. Вот у США полмира союзников (другую половину они тоже рады бы записать в ряды своих фанатов – не «томагавками», так долларом и культурной экспансией), у какой-нибудь Боливии и то пара-тройка найдётся. А нас, как оказывается, никто не любит.
Конечно, можно напустить важность и повторить знаменитую формулу Генри Джона Темпла Пальмерстона: «У нас нет вечных союзников и у нас нет постоянных врагов; вечны и постоянны наши интересы. Наш долг — защищать эти интересы». Или вспомнить мудрую мысль императора Александра III: «Во всем свете у нас только два верных союзника — наша армия и флот. Все остальные при первой возможности сами ополчатся против нас». Но, увы, обе гениальные формулировки теряют в России свою универсальность.
Во-первых, о каких вечных и постоянных интересах можно говорить, когда нас постоянно кидает из стороны в сторону? Причём страдает от этого весь мир. Не вступи Николай II в Антанту, сохрани он верность, пусть и захиревшему тогда Священному союзу или хотя бы мудрый нейтралитет – не было бы ни Первой мировой войны, ни тем более Второй. История не узнала бы имён Гитлера и Сталина, а человечество приросло бы сотней-другой миллионов. Если бы двигал русскими властителями жёсткий прагматизм, а не бредни про мессианство, избранность и помазание, жили бы мы в другой стране и другом мире. Как бы вы отнеслись к человеку, который кидается из крайности в крайность, предаёт вчерашних друзей и клянётся в любви тем, кого накануне проклинал; действия которого зачастую непредсказуемы и лишены здравого смысла? Как минимум, доверия он не заслуживает. С ним иногда приходится иметь дело, но держать ухо востро. И уж точно никаких крепких союзов.
А в случае с армией и флотом всё ещё гораздо печальнее. Столько раз предавать собственные вооружённые силы не умудрялась ни одна страна. Грандиозные чистки, поголовное истребление офицеров, традиционное отношение к солдатам как к пушечному мясу (помните приписываемое Жукову «Бабы ещё нарожают»?) – вот чем традиционно платит Россия своим защитникам. Лицемерные оды ветеранам и донельзя распиаренные подачки – тоже часть этой системы. Про то, что творится в последние двадцать лет, вообще говорить стыдно. Причём власти меняются, а отношение остаётся. Мы – уникальная страна, в которой каждый раз при смене режима прежняя армия полностью уничтожается (не расстрелами, так измором), а потом создаётся уже новая – практически с нуля. Так что и здесь о каком-то союзничестве и верности говорить не приходится. Ибо они легитимны только при соблюдении условия взаимности.
Конечно, союзничество не есть синоним дружбы. Это, может быть, и вынужденная мера, как во время Второй мировой. Но, несмотря на прагматизм, союз предполагает некоторое доверие, родство. Это не просто использование друг друга. Поэтому я бы поостерёгся называть союзническими отношения с той же Абхазией. Во всяком случае, если не на межгосударственном, то на межчеловеческом уровне вся эта идиллия рассыпалась уже на следующий год после российско-грузинской войны. Сразу и цены в разорённом раю потеряли свою привлекательность, и отношение к русским стало таким, что у многих отдыхающих складывалось впечатление, что они приехали в какую-нибудь Назрань.
То же самое произошло и с Беларусью. Вопрос даже не в том, что с Лукашенко хотели провернуть едва ли не лужковский вариант. А в том, что страстная любовь братских государств толком-то ни на чём и не держалась. Ностальгия по советскому прошлому и совпадение пожеланий наших элит (то, что выдаётся за общие геополитические интересы) со временем куда-то делись. Впрочем, уверен, ситуация будет та же, что и с Украиной. Власти меняются, правители то ссорятся, то обнимаются, а простые люди живут и общаются по-прежнему. Но это тоже не союз. Это нормальное взаимодействие населения осколков некогда единой империи.
А ещё есть Китай, использующий Россию как материально-сырьевую базу, Индия, скупающая последние остатки наших технологий и вооружений. А ещё Никарагуа и Венесуэла. И куча невнятных, малоэффективных организаций от СНГ и ОДКБ до АТЭС. То есть всё же нет у нас полноценных союзников. И нет их как раз потому, что не соблюли мы формулу мудрого британского политика. Союзники, пусть временные, но настоящие, появятся лишь тогда, когда мы сможем внятно сформулировать свои интересы. Пусть они будут хоть в какой-то мере «вечны и постоянны». Тогда у России появятся союзники с такими же интересами – как среди других государств, так и внутри самой страны. Пока что интерес одних жителей нашей многострадальной страны – побольше хапнуть, других – хоть как-то выжить. Ни о каком единстве и общем представлении о будущем говорить не приходится. А раз мы не можем внятно сказать, чего хотим и к чему стремимся, вступать с нами в унию никто не будет. Разве что Южная Осетия и Никарагуа…