«Участковые», как и врачи. Дела житейские рассматривает изо дня в день мировой судья Наталья Зарудняк

В начале нынешнего сентября ее юридический стаж достигнет 20 лет. Юбилейная дата грядет, однако. Но это официально, по документам. Если же прибавить время, проведенное в качестве тихого наблюдателя на процессах в залах заседаний в детстве, когда вообще все вокруг интересно и впитывается со страшной силой, а бывало, что и делала школьные уроки в кабинете отца, известного не только в Ставрополе краевого судьи Николая Константиновича Зарудняка, то стажа, пожалуй, наберется больше. Ведь сама атмосфера отправления правосудия, в которой росла, а главное – принципы мышления в русле закона и права пластично вошли в ее жизнь. Споры отца с коллегами, на которых тогда смотрела снизу вверх, разговоры, пересыпанные терминами, вроде кассация, апелляция и прочие, не очень понятные сверстникам, да и взрослым далеко не всем и всегда, суть этих понятий воспринималась ею легко, органично, как само собой разумеющееся, тем более что тут же подкреплялась конкретными примерами. Это стало естественной средой обитания, в итоге единственно возможной для нее. Стоит ли удивляться, что она рано выбрала свой путь и поступила на соответствующий факультет Ростовского госуниверситета?

И стала после его окончания адвокатом. На долгие двенадцать лет, семь из которых возглавляла юридическую консультацию, которую сама и организовала в Промышленном районе Ставрополя, уже не умозрительно, на собственной практике постигая, что значит – состязательность сторон в судебном процессе. И не важно, сколько она их выиграла – достаточно, чтобы говорить о высоком профессионализме. Дело в том, что Наталья Николаевна постоянно училась, и продолжает, по ее признанию, учиться, очень непростому умению… разговаривать с людьми.

Для адвоката это умение имеет первостепенное значение. Заинтересованно выслушать, растопить недоверие, снять неловкость, стеснение, чтобы без преувеличения вытащить порой из человека необходимую информацию, которая позволит верно понять и точно оценить ту или иную ситуацию, правильно выстроить защиту. Не зря же в обиходе говорят: выкладывайте все, не скрывая, как адвокату. Люди же разные по характеру и поведению – лукавые, разговорчивые, скрытные, хамовитые, искренние и канальи по определению, но не без харизмы, эмоциональные и не очень, образованные и не совсем. К примеру, однажды, уже будучи мировым судьей Ленинского района, в ответ на свое замечание о недопустимом поведении в заседании и предупреждении в связи с этим «противной стороны», она услышала обиженное:

«Мы не противные, мы – принципиальные»

С трудом удержалась от смеха – находка ведь для юмористов, да и только. Пришлось взять себя в руки и ровным голосом разъяснить истцам смысловую разницу выражений. Споры-то в мировом суде рассматриваются в основном житейские, зачастую между близкими и дальними родственниками, соседями, и потому высокого градуса скандальности, застарелых обид чуть ли не на грани ненависти. Залили квартиру этажом ниже и отказываются компенсировать нанесенный ущерб – и видятся при этом каждый день, демонстративно не здороваясь, накапливая неприязнь в отношениях; можно представить, в какой ауре проходят их встречи в суде. Или взять споры по земельной меже: кто-то самовольно передвинул границу участка сантиметров на двадцать – трагедия в пяти действиях, десяти картинах с 50 ремарками, так и готовыми перерасти в оскорбления. Либо сотрудники ГИБДД уличили водителя той же маршрутки в несоблюдении ПДД и лишили его прав, сколько бывает возмущения:

– А как я семью кормить буду! Воровать, что ли, идти?

«Так не нарушай закон, – комментирует Наталья Николаевна, – тогда и в суд не попадешь, он, хотя и мировой, но ведь не собес же». Не менее скандальны, «нервноемки», точнее, и гражданские дела по страховым выплатам, по ОСАГО, например, по возращению банковских кредитов, что тоже входит в перечень рассматриваемых этим судом споров. И мелкие кражи, их немало случается на Верхнем рынке, как его традиционно называют, а он входит в состав участка № 5, закрепленный за Н. Зарудняк. В целом уголовные преступления, наказание за совершение которых не превышает трех лет лишения свободы, тоже ей подсудны, как и другим ее коллегам. Сейчас, кстати, одно из таких находится в стадии рассмотрения: ст. 119 УК РФ, угроза убийством.

Гуляли в ставропольском кафе две компании, слово за слово началась ссора. Один из участников конфликта якобы предупредил: мол, не связывайтесь, я бывший милиционер; второй отреагировал в духе текущего времени: да всех ментов мочить надо! И пошло-поехало, что называется: кость в кость. Увы, потерпевший на очередное заседание, на котором должен был состояться его допрос и наступить некоторая ясность – как все было, не явился, сказался больным. Подтверждающий документ не представил. А ведь судья готовилась, планируя, перенесла рассмотрение других дел на более поздний срок…

Высший пилотаж

Такое отношение, к сожалению, имеет место быть, хотя для того и возродили мировой суд девять лет назад, чтобы не только разгрузить те же райсуды от массы подобных «мелких», но обычно весьма скандальных дел, но и ускорить принятие решений, оглашение приговоров по ним. Кстати, их отмена, направление на новое рассмотрение, по словам начальника Управления по обеспечению деятельности мировых судей Ставрополья Валерия Будко, как и жалобы вообще, практически отсутствуют, что говорит и о высокой квалификации «участковых» людей в мантиях, их добросовестности, о знании ими ситуации на своих территориях. Просрочка, конечно, случается, но количество подобных дел настолько мизерно, что не стоит и упоминания.

К примеру, включительно по апрель этого года Н. Зарудняк рассмотрела 341 дело, то есть 85 в месяц, или около четырех в день. И это, заметим, средняя нагрузка: у судей в городе, крае есть и значительно больше. Удается быстро принимать решения в том числе за счет ускоренной формы, принятой только в мировом суде – судебным приказам немедленного действия. По взысканию алиментов, например, начисленной и невыплаченной зарплаты, налоговых недоимок. На основании необходимых документов, разумеется, представленных истцами. Дальше уже в свои права вступают судебные приставы…

А еще – благодаря заключению мировых соглашений между сторонами, включая «не противных, но принципиальных». Это среди мировых судей считается высшим пилотажем – склонить к компромиссу обозленных людей, порой готовых просто растерзать друг друга из-за тех же двадцати сантиметров земельной межи. Когда примирение происходит, у Натальи Николаевны – праздник. «Сколько раз было: выкладываю варианты, предлагаю подумать, перенести рассмотрение дела, жду, – рассказывает она. – Почесали затылок, как у нас говорят, наконец приходят: мы – согласные. Для меня тут важно, что – сами! Смогли умерить свои амбиции, забыть сказанные в горячке обидные слова. Хотя я могла бы вынести законное решение, но… оставив людей при этом вечными врагами. В итоге поиск компромисса, заметьте, превращается в конкретные житейские уроки, как можно решать возникающие проблемы, не доводя их до крайности. Мы же мировые судьи, даже по названию призванные умиротворять…».

И тут ей очень помогает многолетний опыт адвоката, умение разговаривать, влиять на людей, с учетом их разнообразных характеров и моделей поведения. И, естественно, большое самообладание – без него никак. Оно отпускает немного только дома, среди родных стен. А потом приходит супруг – со своими проблемами, краевой судья Николай Чуб. И начинают обсуждать…

– Вы, когда собираетесь вместе, о чем-нибудь, кроме работы, можете разговаривать? – возмущается дочь. Она еще не решила, кем будет. Но дедушке хотелось бы, конечно, чтобы тоже стала юристом. Жизнь – покажет.

Наталья ИЛЬНИЦКАЯ.

Фото Владимира КРИВОШЕЯ.