Уличная топонимика по-ставропольски

Сквер на улице Доваторцев у молочного комбината скоро получит имя в честь 65-летия Великой Победы. Такое предложение администрации Промышленного района на прошлой неделе поддержал районный Совет директоров. Да, думается, вся городская общественность будет только «за», поскольку уютная всегда ухоженная — спасибо коллективу МКС! — березовая рощица вполне соответствует тому, чтобы стать символом нашей неослабной благодарности поколению победителей, нашей скорби о жертвах самой кровавой войны.

Как тут не вспомнить, что расположенная неподалеку улица некогда была названа Плевенской в честь побед русского оружия в Балканской войне, принесшей независимость Болгарии. Правда, в январе 1938 года постановлением президиума Ворошиловского горсовета (Ставрополь тогда — помните? — был Ворошиловском) ее переименовали в улицу Тельмана, вожака германских коммунистов, который на тот момент томился в нацистских застенках. Спору нет, человек он был мужественный и достойный, но при чем здесь память о тысячах русских воинов, погибших при пятимесячной осаде Плевена в 1877 году?

Упомянутое постановление — документ вообще примечательный: президиум горсовета чохом переименовал около двухсот пятидесяти улиц Ставрополя, пардон, Ворошиловска. В один день на карте города появилось, к примеру, шесть улиц Ежова и в придачу площадь Ежова. Однако имя «сталинского наркома» (он же — «любимец народа») недолго значилось на адресных табличках: через год с небольшим Н. Ежов был переквалифицирован в руководителя заговорщической организации, шпиона и террориста, готовившего вооруженное восстание. Пришлось постановление изменить. Причем далеко не один раз, пока городские топонимы* не обрели тот вид, который сохранился и по сей день.

Надо отдать должное советским деятелям, участвовавшим в этом процессе. Они руководствовались совершенно четким подходом к проблеме. Пусть единообразным для всей страны, пусть узкоидеологическим, но четким и понятным. Скажем, улицу Армянскую переименовали в Шаумяна, переулок Думский — в Депутатский, улицу Еврейскую — в Интернациональную. В целом же названия черпались из канонизированных списков, во-первых, революционных и политических деятелей (таких улиц я насчитал около 60), во-вторых, исторических личностей (Спартака, Рылеева и других, их примерно столько же), в-третьих, великих ученых и классиков от искусства (около 50), в-четвертых, географических мест (таковых около ста — от пр. Чукотского до пр. Минского). Часть названий (Мира, Авиационная и т.п.) в эти условные группы не попадают, но тоже несут свою смысловую нагрузку. Отдельные казусы не в счет, тем более что они быстро исправлялись: когда в 1985 году, накануне Московского фестиваля молодежи и студентов, в нашем городе появился тупик Фестивальный, его срочно переделали в проезд.
Как бы то ни было, советские топонимы в Ставрополе благополучно пережили смену эпох. Единичные переименования — ул. Жданова в ул. Станичную, например, — общую картину не меняли. К тому же городские власти порой были непоследовательны. Так, осталось невыполненным постановление главы администрации краевого центра от 19 июня 1992 года о возвращении исторических названий нескольким объектам ландшафта и градостроительства. В результате пер. Баррикадный не стал вновь Андреево-Владимирским спуском, пер. Ярославский — улицей Спасской, Пионерский пруд — Сипягинским, а уже упомянутый пер. Депутатский — опять Думским.

Зато улицы в новых городских кварталах стали частенько получать нейтрально ботанические названия: Шафрановая, Горной Сосны, Березовая и тому подобное. Казусы опять не в счет (улица Героев СССР, хотя правильно — Героев Советского Союза). С одной стороны, правильно — на все времена. Но при этом хотелось бы знать, чем, помимо любви к природе и нелюбви к возможным переименованиям, руководствуются авторы новых топонимов? И из чего тут, в принципе, следует исходить?

Изложу свою, разумеется, не догматическую точку зрения. Первое. Необходимо с участием общественности составить некий пакет возможных названий новых улиц, которые бы учитывали историческую неповторимость нашего города и в том числе увековечивали память о людях, внесших особый вклад в его судьбу. Тогда бы формировалась зримая преемственность поколений, без чего патриотизм — пустой звук с последующим вырождением.

Несколько лет назад директор краеведческого музея Николай Охонько предлагал это и подготовил свой список названий. В него он включил имена генерала Попко, крупнейшего историка казачества, жившего и похороненного в Ставрополе, Ильи Сургучева, нашего выдающегося писателя, Кузьмы Яковлева, первого главы города, Ивана Шульца, командира Владимирского драгунского полка, руководившего строительством Ставропольской крепости, Конона Устинова, командира Хоперского казачьего полка, также стоявшего у истоков города. Список можно дополнить фамилиями наших известных земляков: Солженицына, Гречишкина, Беневского, Прозрителева. Думаю, рано или поздно будет у нас и улица Михаила Горбачева, как к нему сегодня ни относись, вошедшего во всемирную историю. А еще к столетию начала Первой мировой войны одну из улиц можно наименовать в честь прославленного Самурского полка, в 1914 году прямо из Ставрополя ушедшего на фронт. И это далеко не исчерпывающий перечень.

Второе. Считаю уместным провести некую ревизию названий исторических улиц города, поскольку в перспективе неизбежно грядет избавление от разного рода политических анахронизмов. Заняться этим могли бы депутаты городской Думы с участием историков, краеведов, широкой общественности. Там, где можно, следует предусмотреть возвращение первоначальных наименований, которые нашими предками не от балды давались, а зачастую появлялись, так сказать, естественным путем. Дело это деликатное, финансово затратное, организационно сложное. Но к нему надо постепенно готовиться. Здесь важно не уподобляться горсовету образца 1938 года, а также не руководствоваться новыми идеологическими воззрениями. Скажем, есть улица 50 лет ВЛКСМ, как назвали ее при строительстве, так пусть она такой и останется как символ определенного периода в жизни Ставрополя. А вот над названиями улиц исторической части города необходимо, на мой взгляд, поразмыслить.

Мне могут сказать — нашел время названиями заниматься. Но напомню, что Ставрополю вернули имя в 1943 году, в разгар Великой Отечественной. И, честное слово, в Ставрополе все-таки жить приятнее, чем в Ворошиловске.

*Топоним — собственное название отдельного географического места.