«В скульптуре есть божественное начало»

Николай Санжаров родился 22 февраля 1936 года в селе Тищенском Изобильненского района.

Профессиональное образование получил в Краснодарском художественном училище, на скульптурном отделении художественного училища Ростова-на-Дону имени Грекова и Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина. Был отличником, дважды получал первые премии на конкурсах.

Преподавал в Ставропольском художественном училище.

Свыше десяти созданных им скульптурных изображений установлены в Ставрополе. Среди них: мемориал «Холодный родник», памятники генерал-губернатору Н. Никифораки, генералу А. Ермолову, защитникам правопорядка, воинам-интернационалистам, барельефы на аллее Почетных граждан города и другие.

За памятник М. Лермонтову на Всесоюзном конкурсе в 1990 году получил две премии.

Его работы установлены в Пятигорске, Невинномысске, Карачаевске, Изобильненском, Труновском, Шпаковском районах Ставропольского края.

Живет в Ставрополе. Женат. Отец троих детей - два сына и дочь. Подрастает внучка.

Все заранее подготовленные вопросы, которые собралась задать хозяину мастерской Николаю Федоровичу Санжарову, отошли на второй план. Хотелось сначала в мельчайших подробностях рассмотреть «экспонаты» этой необычной персональной выставки. Не каждый день удается взглянуть в трагические глаза бронзового Лермонтова или оценить, каким мог быть памятник ставропольским мелиораторам…

Его работы каждый день

на виду

Права была матушка Николая Федоровича, когда говорила: «Тяжелую ты работу выбрал, Колька». Мало выносить идею, воплотить ее, пропустив через свои руки сотни килограммов глины: скульптор, как говорит Санжаров, не только творец, он и драматург в своем деле, и завхоз, и антрепренер. Сколько черновой, неблагодарной работы предшествует торжественному открытию каждого памятника, может сказать только сам мастер. Но об этом не думаешь, когда идешь по городу и невольно обращаешь внимание на творения его рук. На площади у железнодорожного вокзала всех приезжающих встречает колоритная фигура блистательного генерал-губернатора Никифораки. В театральном сквере как будто приостановился на мгновение Лермонтов. У молодоженов стало традицией, миновав арку Тифлисских ворот, возлагать цветы к подножию памятника генералу Ермолову… А вот монумент воинам-доваторцам, уже 30 лет несет не только мемориальную и эстетическую «службу», но стал своеобразным ориентиром для большинства горожан, подобно былинному камню: направо от «стелы» пойдешь, налево…

Работая над каждым новым проектом, Николай Федорович глубоко погружается в тему. И образы рождаются соответственные. Стоило ему лишь напомнить о Ермолове… О героическом генерале Санжаров может говорить часами. Личность Ермолова притягивает, завораживает мощной энергетикой, как сейчас стало модно выражаться, – харизмой. Открытие памятника в исторической части города стало не только событием в культурной жизни Ставрополя, но и подтолкнуло власти к тому, чтобы старинный бульвар официально назвать Ермоловским.

Санжаров поделился, как сложно ему дался памятник воинам-интернационалистам, сколько было вариантов, а потом как будто кто-то свыше идею подсказал. На открытии мемориала люди плакали, глядя на распятие нашего времени: фигуру солдата, застывшего в последнем рывке между жизнью и смертью.

Долго пришлось искать и нестандартную идею для памятника юным защитникам Отечества, который теперь возвышается у городского Дворца детского творчества. Озарение пришло неожиданно, когда скульптор шел через сквер у театра. Он обратил внимание, как от ветра сгибаются ветви боярышника, как сопротивляются сильным порывам стволы, и в голове родился замысел: подобно хрупким веточкам дети пытаются заслонить собой тело матери...

Отражение трагических моментов истории, по признанию скульптора, дается с большими душевными переживаниями. Здесь невозможно допустить недостоверности, неискренности. «Скульптору нельзя халтурить, его работы каждый день на виду», - говорит Санжаров и добавляет: «В скульптуре есть божественное начало, вы же знаете, что первым скульптором был Бог, который вылепил из глины Адама»… Мастер тоже в каждую свою работу вкладывает частицу собственной души.

Самоотверженная муза

Она появилась в жизни мастера почти случайно. Скульптор работал тогда над изображением двоюродного брата Г. Лопатина Александра, известного в революционных кругах под партийным псевдонимом Батя. Информации о нем оказалось мало даже в музее. Но Николай Федорович узнал о том, что на Ботанике живут какие-то «батины» потомки. В их доме Санжаров познакомился со студенткой мединститута, очень симпатичной девушкой Альбиной, которая имела самое непосредственное отношение к лопатинскому родовому древу. Два года спустя они снова встретились, чтобы (как пишут в романах) больше не расставаться.

- Такие женщины встречаются редко, - говорит Санжаров, не скрывая своей влюбленности, вспыхнувшей много лет назад. – Красавица, умница. Понимает, что у меня серьезная творческая работа. Поэтому всегда старается помогать, организует надежный тыл. А сама говорит: «У меня талантов нет».

Супруг не согласен:

- Как же нет?! У нее талант любви и самоотверженности! Недавно самостоятельно изучила правила дорожного движения, сдала на права, теперь машину водит. Как-то у нас в доме гостили французы. Их покорило русское госте-приимство и праздничный стол. А про хозяйку сказали: «Плохо, что она такая самоотверженная – надо и о себе думать»…

Неоконченный макет памятника «самоотверженной музе» стоит на рабочем столе в мастерской скульптора. Задуман он со свойственным Николаю Федоровичу юмором: это женская фигурка с восемью руками и четырьмя ногами. С обычным набором конечностей, объясняет мастер, никто не управится с таким объемом работы, какой лежит на плечах слабого пола.

К женщинам у Санжарова особое отношение. Когда я поинтересовалась, какой работы у него просит душа, Николай Федорович показал миниатюрный вариант мемориала «Вдовам Великой Отечественной». Худенькая крестьянка стоит, прижавшись к тощему боку многострадальной Буренки. Плачет женщина о сгинувшем на фронте муже, о том, что неизвестно куда забросила судьба солдат-сыновей и вернутся ли они домой, о тяжкой своей доле. Кажется, вот-вот она поднимет голову, вытрет концом платка слезы и снова возьмется за свою работу: «Ну, Буренушка, пошли потихоньку...» Сильный, пронзительно правдивый образ. Однако пока не нашлось понимающего спонсора.

Но Санжаров по натуре оптимист и не теряет надежды на лучшее. Говорит, что не у всех в наше циничное время очерствели сердца. Придет свое время и для этого памятника. А пока в мастерской на улице Морозова каждый день продолжается работа, скульптор занят своим делом, начало которому положил сам Бог.