Виноградные гроздья детства...

Не так давно в одной из краевых газет я увидел старую фотографию худощавого человека с Золотой Звездой Героя Советского Союза на груди. Лицо Героя показалось мне знакомым, а когда я прочитал небольшую заметку, сомнения исчез­ли. Да, это он, мой земляк Александр Яковлевич Пригара, человек, ставший пер­вым наставником в моей трудовой биографии и моих друзей-односельчан...

Когда я вижу счастливые лица смеющихся, радующихся жизни ребятишек, неволь­но вспоминаю своё детство: холодное, голодное и очень страшное. Вспоминаю десятки расстрелянных фашистами еврейских детей и их родителей, бежавших из оккупированных западных областей Украины, замученную досмерти десятилетнюю односельчанку, застреленного полицейским моего товарища по детским играм Сережу Сергеева.

Избавленные от смерти советскими солдатами в январе 1943 года, мы не избавились от холода и голода. Моя родная Архиповка, впрочем, как и всё Прикумье, находилась на грани выживания. Промёрзшие насквозь избы было не сог­реть теми охапками хвороста и соломы, которые удавалось где-то раздобыть. Заборы, сараи и хозяйственные постройки были пущены на дрова немецкими «освободителями». Но сильнее холода донимал голод. Не раз мы с братьями ложились спать голодными. Мамины усилия прокормить пятерых пацанов часто заканчивались её горькими слезами. Прошло более семидесяти лет, а я и сейчас с болью в сердце вспоминаю эти слезы, и в который уже раз удивляюсь, как мы остались живы.

С наступлением лета жить стало легче. На подворьях, в садах и огородах вызревали овощи, фрукты и ягоды. В старом лесу были грибы, дикие яблоки и груши. За год до окончания войны с фронта пришёл старший брат Василий. И хотя он был тяжело ранен, все же старался помогать маме поднимать младших братьев. Но и мы, малышня, не сидели сложа руки, вместе с такими же огольцами шастали по садам-огородам, залезали в виноградники, таскали гладкие арбузы с бахчи. Одна такая вылазка за арбузами закончилась зарядом соли из дробовика, которым «угостил» меня сын сторожа, наш ровесник. Конечно, ему влетело за этот выстрел, а у меня белёсые отметины от соли на     правой лопатке, спине и ниже сохранились на всю оставшуюся жизнь. Ещё один памятный случай произошел со мной, когда мы с друзьями залезли в сад моей тётки Натальи. Друзья убежали, а я замешкался, и родная тётушка так отходила меня веткой серебристой верблюжьей колючки, что брат Николай после больше часа на берегу Кумы цыганской иглой выковыривал с моих ягодиц занозы.

Эти уроки запомнились, но не отбили охоты промышлять в садах и огородах. С годами эти «вылазки» превратились не столько в насущную потребность утолить голод, а в какой-то кураж, традицию.

Даже теперь, через многие десятилетия, бывая на своей малой родине, я не раз слышал от своих земляков, что, вот, мол, опять пацаны обнесли вишню, обтрясли яблоню, стащили арбузы. Я с улыбкой слушаю сетования взрослых, и меня так и подмывает сказать: «Себя вспомните в их возрасте...».

1947 год выдался неурожайным. Это было суровым испытанием для всей страны. Прикумье тоже пострадало, но выручал виноград. Солнечной ягоды было так много и она была такой крупной, что лоза с трудом выдерживала массивные гроздья. В поход пацанов собиралось до десяти человек, от шести до двенадцати лет. Мы уже несколько раз делали «рейды» на виноградники соседнего колхоза. Поля винсовхоза «Терек» примыкали почти вплотную к старому лесу, который мы считали своим. От Архиповки до виноградников было рукой подать - по мостку через Куму, лесом, пройти поляну и вот он - виноград. Однажды, набрав, кто сколько мог унести тяжёлых янтарных гроздьев, мы направились к лесу. И тут из-за кустов вышел человек. Старшие ребята его сразу узнали - единственный в районе Герой Советского Союза Александр Яковлевич Пригара. Он был бригадиром бригады, которой принадлежали поля, примыкавшие к Архиповке, в том числе и так полюбившиеся нам виноградники. Бригадир молча посмотрел на нас, потом кратко приказал: «Идите за мной». Он шёл, не оглядываясь, но никому из нас даже в голову не пришло ослушаться, дать дёру. Мы послушно пошли за Героем, стараясь аккуратно ступать между рядами виноградных лоз. Так мы дош­ли до полевого стана. «Смотрите, товарищи, - обратился бригадир к своим рабочим, - я нам помощников привёл. А ну-ка, ребята, выгружайтесь!». Пряча глаза от стыда, мы молча ссыпали виноградные гроздья в большие плетёные корзины. «Хотите принести домой честно заработанные ягоды, - обратился к нам бригадир, - тогда помогите убрать урожай, видите, какой он обиль­ный, а людей не хватает». Конечно же мы с радостью согласились. Часа два почти бегом носили вёдра с виноградом, который срезали женщины, а мы с двух сторон взявшись за ручки отправляли его на стан. Мы даже устать не успели, как дядя Саша остановил «конвейер». «На сегодня хватит, если есть желающие, приходите завтра». Несмотря на наши протесты, бригадир отправил нас домой, нагрузив каждого пацана изрядными кистями винограда.

По улицам села мы шли, не пряча честно заработанную добычу! С этого дня и до окончания сбора урожая ребятня каждый день по нескольку часов работала на виноградниках. К нам присоединились ещё желающие потрудиться, в бригаде к добровольным помощникам скоро привыкли, старались сильно не нагружать, и от всей души подкармливали истощавших подростков. К концу полевой страды мы окрепли, охотно выполняли любые задания, сами напрашивались на работу. Нас хвалили, ставили в пример, и это было приятно, как приятно было сознавать себя равным среди работников бригады, наравне со взрослыми обсуждать дела и заботы бригады.

Я иногда думаю, что было бы с нами, не очень послушными и даже хулиганистыми детьми войны, не повстречайся в самом начале нашего жизненного пути такой человек, как Александр Яковлевич Пригара...

Уже став взрослым, я неоднократно встречался с Александром Яковлевичем. Вспоминали бригаду, наше мальчишеское звено, я с интересом слушал рассказы бывалого человека, его впечатления от поездки в Москву на ВДНХ. С волнением я слушал рассказы Героя о боях за освобождение

Тамани и Крыма. Оказалось, он воевал в той же 55-й гвардейской дивизии, что и мой брат Василий. Даже ранения оба получили в боях за Керчь. Возможно, они даже встречались, чего не бывает на дорогах войны. Тяжелое ранение стало причиной раннего ухода из жизни моего брата. Александр Яковлевич умер тоже нестарым человеком. Ему только исполнилось шестьдесят лет...

Несколько лет назад в краевом парке Победы к очередному юбилею Великой Победы на аллее, где выставлена боевая техника, был установлен крупный обломок скалы, на котором закреплён щит с фамилиями ставропольцев - Героев Совет­ского Союза и полных кавалеров ордена Славы. Из них в живых на сегодняшний день остались единицы. Многих я знал лично, других заочно. Знаю, что не все они уроженцы Ставрополья, приехали в наш край и в город Ставрополь кто через десять, кто через двадцать или даже тридцать лет после войны. Наша земля стала для них родной, здесь они ушли из жизни, а их фамилии увековечены на памятной доске. Нет на ней только фамилии коренного ставропольца Героя Советского Союза Александра Яковлевича Пригары. Как нет его портрета и на аллее Героев, что в парке «Центральный» краевой столицы...

Более сорока лет нет с нами героя Великой Отечественной войны, в своё время лучшего бригадира виноградарей Прикумья, а я до сегодняшнего дня вспоминаю бригадира-наставника и его бригаду, мальчишеское звено «детей войны» и ощущаю вкус сладкой ягоды из янтарной грозди винограда, вкусней которой не было и нет на всём белом свете...

Вениамин ГНЕЗДИЛОВ.