Вода и беда

Сегодня ровно десять лет с тех пор, как Ставрополье подверглось самому страшному в своей истории удару стихии. За одни только сутки паводок накрыл 9 территорий тогдашнего Южного федерального округа. На Ставрополье в зоне затопления оказалось множество населенных пунктов в шести районах края. Станица Барсуковская, что в нескольких километрах от райцентра Кочубеевского, в те дни получила общероссийскую известность, о которой сроду не мечтала. Да и десять лет спустя большинство станичников предпочли бы, чтобы такой известности не было, потому что она горькая.
– Мы много чего на своем веку видели, — сказали мне две соседки — Любовь Петровна Горбачева и Александра Егоровна Глебова, — а этот день 21 июня 2002 года нашу жизнь словно на «до» и «после» разделил. Столько лет прошло, а мы чуть не каждый день вспоминаем: как с жизнью прощались, и когда вода на станицу с разных сторон стеной шла, и потом, когда она спала. Мы даже боялись, что земля в станице отравленная будет. У людей-то в подвалах чего только не хранилось: и удобрения, и средства защиты от вредителей и грызунов разные — все же наружу вынесло…
…Да, было страшно не только захваченным врасплох станичникам, но и видавшим многое спасателям и военным. Об этом рассказывали даже вертолетчики дислоцированного в Кочубеевском пограничного авиацентра, за плечами которых были десятки боевых вылетов в любых метеоусловиях. Но даже они признавались: станица, поглощаемая бурным потоком, представляла из себя тяжелое зрелище. Были случаи, когда людей, спасающихся на крышах и деревьях, успевали поднять на борт буквально за считанные секунды до того, как временное их убежище полностью скрывалось под водой. Кирпичные строения еще держались. Саманные рушились.
Алена Артемова и сейчас благодарна хозяину дома, где она снимала жилье, за то, что он буквально заставил ее вместе с двумя маленькими детьми подниматься на крышу. Она было решила спасаться от воды, забаррикадировавшись в кухоньке. Потом, когда все закончилось, женщина поняла: останься она там, шансов на спасение у них бы не было. И так-то на крышу подниматься пришлось через потолок — холодильник подставили, дырку в потолке пробили и взобрались. Каким чудом — она и теперь не понимает: с грудничком на руках и восьмилетней дочкой. Дети, вспоминает Алена, вели себя поразительно стойко. Даже не плакали, словно понимали — не время…
Ирину Листопадову с мужем наводнение застало в центре станицы, и бежать оказалось некуда — теперь Ира знает, что выражение «стена воды» не образность, а констатация. Две таких «стены» с двух сторон станицы приближались быстро и, казалось, неотвратимо. Спасения искали на дереве — оттуда их и подняли на борт вертолета…

— Предупреждение было, — вспоминают Анастасия Немыка и Мария Москаленко, — но буквально уже перед самым приходом воды. На ПМК, которая дамбу у нас строила, сообщили, что вода идет. А милиция уже машину выслала, которая по улицам ездила с рупором, людей собирала. Кто успел, вот так, как мы, в школе оказались или в администрации. Там на втором, на третьем этажах можно было укрыться. Но, конечно, всех собрать было невозможно — слишком уж неожиданно и быстро все происходило. Такого просто никто не ожидал — несмотря на то, что дожди накануне были сильные… Но еще за несколько часов до прихода воды люди ходили к реке, смотрели, мощного потопа уровень воды не предвещал… А потом она хлынула со всех сторон, ощущение было такое, что Кубань поменяла направление течения… Причем это было похоже даже не на речной, а на селевой поток — вода, глина, ил — все вместе.
Об этом говорили все очевидцы наводнения. Многие до сих пор склонны видеть причину произошедшего в том, что сброс, произведенный из Черкесского водохранилища, был не постепенный, а слишком мощный. Вот Барсуковскую и затопило. Дамбовые системы, которые защищали станицу в период предшествующих наводнению действительно сильных ливней, вала новой воды просто не выдержали. Вода на Барсуковскую в результате шла и со стороны канала, и со стороны Кубани, уклон между нижней и верхней точкой станицы — почти четырнадцать метров. 
Все это вместе и обратило вспять течение мирной реки в бурный поток с водоворотами.
Конечно, любая чрезвычайная ситуация в России всегда высвечивает и самое гнусное в нашей жизни, и самое хорошее. Первое (мародерство, неразбериху в составлении списков пострадавших, суды по отстаиванию права на государственную помощь) люди уже пережили и вспоминать в общем-то не очень хотят. Хотя, конечно, ничего хорошего нет в том, что последние из отвоевавших право на компенсацию получили жилье, на которое изначально имели право, только через семь лет после паводка. Мало радует, что при наличии положительных примеров добросовестной работы строителей, что строили дом, в который въехала семья Алены Артемовой, есть и другие примеры. Как, например, в поселке городского типа, выросшем на окраине Барсуковской, в котором живут две другие мои собеседницы - Маша и Настя. Построили их в срок, да вот стены в новых домах для пострадавших оказались столь тонкие, что не мерзнут в них только те, кто нашел средства на дополнительное обустройство и выложил стены кирпичом. А одиноким бабушкам, которых сюда тоже заселили, таких средств взять неоткуда… Так и живут в домиках, похожих на те, что были в пионерских лагерях да на советских турбазах. Много еще сил и времени ушло, чтобы добиться проведения газа в уже заселенные дома. Почему строители изначально делали разводку через дом, не понимают даже в администрации сельсовета.

Все это печально, тем более что городок-то этот был назван именем спасателя Глеба Каратыгина, которого жители станицы считают своим героем. Все-таки у нас действительно страна контрастов. 22-летний парень жертвует собой, спасая людей, а на улице, названной его именем, каждый третий дом — пример чьего-то наплевательского отношения к людям…

Но люди помнят хорошее. Вот и память о Глебе хранят. Выпускница барсуковской школы № 6 Аня Большакова рассказала мне, как их классная руководительница Наталья Иосифовна Жукова вместе со своими учениками сделала все, чтобы о подвиге спасателя Каратыгина знали и те ребята, которые родились после наводнения. Они нашли родителей Глеба, переписывались с ними, многое узнали об этом парне, выросшем в Приозерске Ленинградской области, закончившем военно-морское училище и служившем спасателем в Москве в отделе аварийно-спасательных водолазных работ группы особого риска. Он просто выполнял свою работу, идя в бушующий поток на легкой резиновой лодке, которую буквально разметало о бетонную балку. 21 июня в станице традиционно проводится День памяти Глеба и всех погибших в результате стихийного бедствия. Водная стихия только в Барсуковской унесла жизни 22 человек… Люди приходят в школьный музей, где хранятся вещи и письма Глеба Каратыгина, подходят к картинам, на которых местный художник Ракитин запечатлел врезавшиеся в его память мгновения беды…
…Впрочем, эти мгновения всегда рядом, слишком уж большой ценой далась эта беда. Ведь многие из тех, кто пережил стихию 2002-го, навсегда покинули станицу. Уже к следующему учебному году из школы забрали документы 120 учеников. Значит, выехало более ста семей. И продолжают, к сожалению, уезжать. Конечно, тому есть множество причин — в первую очередь, экономических, потому что нет уже в станице ни процветавшего в советские годы рыбсовхоза, ни рисоводческого хозяйства… Но после наводнения был просто массовый отток жителей.
…Прошло десять лет. Кубань и канал мирно несут свои воды, по берегам гуляют отъевшиеся на вольном выпасе гуси. По дворам честно несут службу сторожевые псы, возмущенно облаивая каждого приближающегося к калитке. О минувшей трагедии в станице напоминают разве что брошенные дома, на которых до сих пор можно рассмотреть уровень, до которого доходил несущийся поток. Больше такого повториться не должно. Во всяком случае управляющая делами администрации Барсуковского сельсовета Таиса Николаевна Большакова в это верит вместе со всеми станичниками. После наводнения на месте старой заградительной дамбы выстроена новая — по новым технологиям, с учетом всех рисков, со всеми необходимыми запрудами и полузапрудами, с дополнительным запасом прочности. Технологически она способна выдержать натиск стихии, обрушившейся на станицу в июне 2002 года. Хорошо, что теперь станица защищена, жаль только, что, как всегда в нашей жизни, это произошло не до, а после прихода большой воды и большой беды.
Елена ПАВЛОВА.
Фото
Александра ПЛОТНИКОВА.