Вода и травертин

Как часто можно услышать, что все мы устали от работы, шума и гнета города, суеты повседневности. При этом, пожалуй, далеко не каждому приходила мысль: «Два-три часа отъединения от цивилизации, и ты – другой человек».

Ставрополь покидаем затемно. Незаметно пролетают два десятка шоссейных километров, и вот перед нами хорошо знакомый спуск к селу Московскому. Оставляем автомобиль, берем небольшой рюкзачок и по бровке склона мимо песчаного карьера выходим к северной оконечности возвышенности. С высоты птичьего полета картина возведенного в первой половине XIX века у почтового тракта Санкт-Петербург – Тифлис, взметнувшего в черноту неба подсвеченные лучами прожекторов шпиль колокольни и маковки куполов Николаевского собора, не оставит равнодушным ни верующего, ни атеиста.

Наш путь лежит в сторону леса, растущего на западных склонах ташлянской долины. В народе лес известен под названием Рыданчик. Два столетия назад в этих краях стояло легкое укрепление – редан. От него и произошло видоизмененное название лесного массива. Местные жители объясняют топоним иначе. В передаваемой из поколения в поколение легенде говорится, что пришедшие в эти места русские предложили татарам покинуть родные места. Собравшись уходить, те расположились у лесной опушки и от горя рыдали…

Сейчас же над вершинами древнего леса всплывает огненно-красный шар. Но сказка длится не более пяти минут. Вынырнув из-за горизонта, солнце скрывается в облаках…

Подходим к лесу, спускаемся в балочку. По ее дну журчит-струится ручей. Поднимаемся к роднику. Здесь среди обычных для верховий ставропольских балок скальных известняковых выходов попадаются не столь часто встречаемые заросли дикого винограда.

В центральной части Рыданчика прослеживается хорошо набитая тропа. Она приводит к очередному роднику. В месте выхода подземных вод сооружен резервуар с колодцем, а часть воды через подпорную стенку выведена на поверхность. Местечко неплохое, но ему недостает укромности. Поэтому продолжаем шагать дальше, в следующую балку.

По ее осевой части проложена значительного диаметра труба, тянущаяся в соседнее село Подлужное. В том месте, где к водопроводу примыкает «наша» тропа, труба то ли проржавела, то ли была специально кем-то пробита, и из нее фонтанирует мощная струя. Искусственный водовод сопровождает естественный многоводный поток, образующий на отложениях травертина целую серию порогов, напоминающих трассу могула.

Вода и травертин. Они здесь повсюду вместе. Как писал В. Г. Гниловской, густая листва, опадая, образует мощную лесную подстилку, гниение которой служит дополнительным источником углекислого газа и различных кислот, способствующих растворению породы. Начиная с осени и до наступления летней жары воды источников и ручьев усиленно обогащаются углекислотой, энергично растворяют известняк, а летом, когда вода нагревается и углекислый газ из нее уходит, происходят обратные процессы – выпадение извести из раствора, отложение травертина, «окаменевание» мхов и других растений.

В соседней балке имеется небольшой по размерам классический карстовый участок с понором – отверстием, через которое поверхностные воды исчезают в травертиновой толще, чтобы ниже по склону появиться на дне оврага.

Вода и травертин. Ты и апрельский лес. Цветущий кизил. Волшебный напольный ковер с узорами из небесно-голубых пролесков, ярко-желтых примул, фиолетовых хохлаток и темно-лиловых фиалок. Птичьи трели. Мелодичное журчание ручья. Аромат первоцветов. Легкое потрескивание костра. Тишина и первое весеннее тепло. И ощущение, что совсем в другой жизни остался город…