Возвращение к жизни

С ноября прошлого года в России началась череда вековых юбилеев: столетие революции, столетие органов безопасности, Вооруженных сил, органов военного управления, впереди — столетие Пограничной службы... Понятно, что история российской армии, флота и структур, обеспечивающих защиту государства от внутренних и внешних врагов, куда более давняя... Почему мы сохраняем советское летоисчисление и советские «точки отсчета»? Наверное, потому, что этот вековой отрезок даже для российской многотрудной и славной истории был, пожалуй, одним из самых тяжелых и драматичных. Каждому поколению выпадало свое испытание на прочность. Да и не одно. И вместе со страной его проходили люди. О них и будут материалы, посвященные теперь уже столетию Пограничных войск ФСБ России.

Военные люди мирной профессии

Елена Залова уже несколько дней как гражданский человек. К ее званию «майор медицинской службы» добавилось безапелляционное - «в отставке». Пока она не может к этому привыкнуть. За плечами — двадцать пять «календарей» в погранвойсках, в которые уместилось столько, сколько одному человеку, кажется, и невозможно вынести: и счастье, и горе, и жизнь, и смерть, и возвращение к жизни, по сути — воскрешение...

… Мне хотелось рассказать ее историю именно сейчас, накануне Радоницы или сразу после... Я позвонила в Каспийск.

В Каспийском погранотряде (погрануправление по Республике Дагестан) Елена служила с 1995 года. Но многие ее знают и помнят здесь — на Ставрополье. Не только сослуживцы. В Пятигорске — одноклассники, друзья детства, врачи «Скорой помощи», где Лена совсем молоденькой девчонкой, мечтавшей стать врачом, три года работала фельдшером... А в Ставрополе ее помнят однокурсники и многие преподаватели медуниверситета — только они ее знали не Заловой, а Швачевой. Они с мужем Андреем были заметной парой. Он учился на педиатрическом, она — на лечебном. Но они везде были первыми. Первыми из однокашников поженились, на втором курсе уже стали счастливыми родителями, а на пятом подарили трехлетнему сыну Геночке маленького братика Павлика... Конечно, было трудно, но справлялись.

И тут Андрею сделали предложение, круто изменившее всю их жизнь. В Ставропольский мединститут приехали «покупатели» из Саратова - так на армейском сленге называют представителей воинских частей, отбирающих военнослужащих. В тот раз отбирали врачей — в то время еще брали только мужчин. Девчата в армию на ту пору и сами не особо рвались. Лена тоже не видела себя военным врачом. Более того, в то время когда большинство ее однокурсников грезили работой хирурга или даже нейрохирурга, молодая мама двух лучших на свете мальчишек тихо мечтала о незаметной, но нужной людям работе участкового терапевта. Поэтому, когда Андрей вернулся с собеседования и рассказал о перспективе военной службы, Елена в первый момент даже растерялась. Но она видела, как горят у мужа глаза, как ему хочется ехать... Поэтому не отговаривала, настаивала только на одном — самой встретиться с «покупателями». Им она задала только два вопроса — что с жильем и будет ли у нее возможность пройти интернатуру в Саратове и впоследствии трудоустроиться?.. Получив положительные ответы, Лена больше ни в чем не сомневалась.

Работу участкового врача Елена Швачева за несколько лет познала во всех ипостасях, особенно когда муж получил назначение в Забайкальский пограничный округ. Служили в Чите, потом в Даурии... Здесь у сельского врача был всем участкам участок. Территории огромные, транспортное сообщение аховое или вовсе никакое. А доктора-то в такую глушь, поди, заполучи! Так что для Лены работы было очень много. А в семье Швачевых уже третий сынок родился — Олежка, которого все домашние сразу ласково стали звать Алькой.

• Я его называла аленький цветочек, сокращенно Алька, - с теплой грустью в голосе вспоминает Елена...

... Из декретного отпуска Лена вышла, когда Альке было одиннадцать месяцев. С детьми помогала бабушка (мама Елены), которая приехала к ним из Пятигорска и стойко выдерживала все тяготы жизни в приграничье. Не жаловалась — после смерти мужа ей было лучше среди детей и внуков. Но поближе к родным местам все же хотелось. Всем. Андрей-то тоже был наш, ставропольский, из Минеральных Вод родом... И они стали подумывать о переводе в Северо-Кавказский пограничный округ, а Лена - о перспективе самой стать военным врачом.

Она, работая сельским врачом, уже много чему научилась и много чего испытала. К больным в отдаленные деревни добиралась и на телеге, и пешком по бездорожью, и решения привыкла сама принимать, потому что с пациентом и его недугом, иногда требующим экстренной помощи, молодой доктор всегда оказывалась один на один и совета спросить ей было не у кого...

… Когда рапорт Андрея был удовлетворен, в Северо-Кавказский пограничный округ отправлялись уже два военных врача - Андрей и Елена Швачевы.

Простое недолгое счастье

… В 1994 году Швачевы получили назначение в Каспийский погранотряд. Поначалу здесь даже было «покруче», чем в Забайкалье. Молодые порадовались, что не повезли сразу с собой детей и бабушку — жили первое время в медпункте. Пока не сжалился над ними командир отряда, пригласивший молодую семью пожить в своей квартире. «Я, - сказал он, все равно все время в командировках, вам жилье нужнее»...

Потом и вовсе все стало устраиваться. Освободилась трехкомнатная квартира в пограничном доме. Приехали дети, бабушка. Мальчишки были в восторге, у них сразу столько друзей появилось — во дворе, в школе, в детском саду. Все было рядом. А главное — рядом море!..

… И было счастье, хотя и материально было трудно, и война рядом шла, и папа почти все время был в командировках, а они всегда его очень ждали и очень волновались...

Капитан медицинской службы Швачев за два года в Дагестане побывал практически на всех самых горячих участках: В Первомайском, в Хунзахе, в Чечне — на месте боя у Голубого озера, где оказывал первую помощь раненым и отправлял их «бортом» в Каспийск, а там их встречала уже Елена. Нескольких бойцов - самых тяжелых — из Каспийска отправили в окружной госпиталь, но это потом... А в первые часы после боя при их ранении счет для этих ребят шел на минуты. И в эти минуты Андрей и Елена делали все, чтобы сохранить им жизнь... И сохранили... Раненых удалось спасти... Всех... Тогда Елена Швачева получила свою первую боевую награду — медаль «За спасение погибавших».

… Она очень уставала на службе. Но приходила домой, и мальчишки своей неуемной энергией и радостью не оставляли от ее усталости и следа. Говорили обо всем — друзьях, учителях, о боксе, о гитаре, на которой так здорово научился играть Павлик. Средний сын, и правда, неожиданно и беззаветно заболел любовью к музыке. Очень радовался отцовскому подарку — новенькой гитаре, которую действительно освоил быстро и успешно. Учитель в музыкальной школе нарадоваться не мог на успехи мальчишки... Когда Елену спрашивали, как она умудряется совмещать свою неженскую работу с заботами о такой большой семье, женщина только плечами пожимала. Как раз семья — большая, шумная, дружная - давала ей и силы, и радость, и желание сделать для всех своих любимых людей и то, и это, и пятое, и двадцать пятое. Все это было в радость.

… Она даже новую квартиру практически сама обустроила. Швачевым дали четырехкомнатную в том же пограничном доме, только в другом подъезде. Случилась эта радость аккурат перед очередной командировкой Андрея. Ну ничего, «есть женщины в русских селеньях» - к возвращению мужа Лена успела все: переклеить обои, перетащить мебель, полностью обустроить быт...

Как они радовались тогда этой квартире, где у всех было по комнате — у детей, у бабушки и у папы с мамой... И не знали, какой болью обернется эта радость всего через несколько месяцев... Для тех, кто останется жив...

Шел 1996 год. Уже был пережит Буденновск, Кизляр - захваты заложников, гибель женщин и детей. Но слова «терроризм» и «теракт» еще не вошли в обиход и сознание людей. Еще не гремели взрывы на вокзалах, остановках, электричках в жилых домах Москвы и Волгодонска... Первый такой взрыв прогремел в Каспийске — в доме, где жили семьи пограничников.

Обрушился не дом — обрушилась жизнь

В ноябре мужчины Швачевы отправили Елену на лечение в Кисловодский госпиталь. Андрей тоже оформил отпуск и оставался на хозяйстве с детьми. Правда, съездил с ними во время школьных каникул к родным в Минводы и к Лене в Кисловодск — вытащили дети маму с процедур на цирковое представление.

Госпиталь — это вам не гражданская больница, распорядок там строгий, нарушить его не так-то просто. Но в день, когда Андрей с детьми должны были уезжать, Елена вдруг обостренно, жгуче захотела их снова увидеть. Дозвонилась в Минводы, правдами-неправдами отпросилась на пару часов и побежала на вокзал. И надо же такому случиться, на полдороге электричка встала. Что там могло сломаться, и Богу, наверное, неведомо. Пока суть да дело, времени почти не осталось. Лена бросилась ловить такси. Какой-то ловкий «бомбила» заломил бешеную цену. Ей было все равно. Просто нужно было увидеть своих мальчишек. И она успела, подбежала, обняла... В последний, как оказалось, раз.

Прошла неделя. Тот день, 15 ноября, Елена помнит по минутам Она не находила себе места. Все время пересматривала фотографии сыновей. Повторяла: «Дети, дети»... Ночью почти не спала. А утром из теленовостей узнала о взрыве. Съемочные группы туда еще не пускали. Так что масштаб разрушений Елена себе не представляла, просто металась от телефона к телефону, пытаясь дозвониться в отряд, в округ, на вокзал. Ей говорили: подожди, скоро будем отправлять «борт» с медицинским усилением, полетишь с ними. Потом вылет медиков отменили. Она потеряла полдня. Только днем ее посадили в автобус на Каспийск. В салоне работал телевизор. Уже шли кадры с места взрыва. Но теперь женщина уже гнала от себя дурные мысли — нет, это не их подъезд обрушился, ее родные живы, иначе бы ей сразу сказали...

Даже тогда, когда своими глазами на месте своего подъезда она увидела руины, Елена продолжала спрашивать:

• Где дети?

• Лена, твоя мама жива, - говорили ей.

• Где дети? - повторяла она...

...Бабушка осталась жива чудом. Из всей квартиры не обвалилась только ее комната. Бедная женщина чуть не рухнула вниз с высоты девятого этажа, когда, оглушенная взрывом, не поняв, что случилось, пыталась выйти в коридор. Она долго кричала, звала внуков, звала на помощь. И она сказала спасателям, что оттуда снизу голос подают дети... Спасатели достали из-под завалов соседских девочек — тоже многодетная семья была. Из четверых детей двоих удалось спасти... А вот Елена Швачева потеряла и мужа, и сыновей...

… Она не уходила, пока не нашли всех четверых. Примостилась рядом с руинами на каком-то стульчике. Надежды на чудо уже не было. Рухнул не дом, а вся ее жизнь. На онемевших ногах словно в тумане Елена шла к каждому телу, которое выносили из завала. Искала своих. Первым подняли старшего — одиннадцатилетнего Гену. «Следующим Алька будет», - тихо произнесла несчастная мать. Она знала, что ее аленький цветочек (пятилетний Олежка) частенько забирался на верхний ярус кровати к брату и под бочком у него засыпал... Так и в тот раз было... Альку вынесли следом за Геной. Потом нашли Андрея, потом — Павлика...

… То, что случилось, пережить невозможно. Елена Геннадьевна и сейчас говорит, что время не лечит. Дрожит голос, когда она вспоминает о том, что их прежняя квартира, в которой они жили до получения четырехкомнатной, осталась цела, там никто не погиб — подъезд другой...

А когда рассказывает, как только спустя 20 лет узнала, что в военном институте в Нижнем Новгороде в том самом 1996 году создавалась кафедра, руководить которой хотели пригласить Андрея Швачева, звучит в словах: «Все могло быть иначе» такая горечь, которую и передать трудно...

Это сейчас... А тогда... Женщина признается — разные мысли в голову лезли. Одно не давало им взять верх — мама. Что с ней будет? Ее надо было поднимать — причем в буквальном смысле. Елена работала с матерью как психолог — знала, когда можно пожалеть, а когда нужно и строгость проявить. Лежать много не давала, заставляла ходить, двигаться, говорить. Убеждала:

• Мама, подумай, разве мне легче. У тебя мы, дети твои, остались — я, сестра, мы живы. А у меня-то никого...

На душе была дикая пустота. Елена даже плакать не могла, слез не осталось. А глянешь вокруг — на бывших своих соседей, у всех в глазах та же пустота, то же неизбывное горе...

… В теракте в ночь на 16 ноября 1996 года погибли 68 человек, в числе жертв — 21 ребенок. Не прибавляло сил людям, потерявшим самых родных и близких, и отношение к этой трагедии тогдашней власти. Взрыв на ту пору даже терактом не признали. Сэкономили на пенсиях по потере кормильца и инвалидности. Даже слово «теракт» тогда не звучало. Естественно, и его организаторов не шибко искали. Хотя пограничники предполагали, что это дело рук так называемой «икорной мафии», которой Каспийский погранотряд вкупе с Каспийской флотилией давно был поперек горла... Виновники и заказчики ни за что не ответили. И от этого и по сей день горько, больно и обидно...

… И все-таки надо было жить. «Нельзя, ни при каких обстоятельствах нельзя опускать руки, - этот вывод выстрадала Елена. - Чтобы выжить и не сойти с ума, нужно помогать другим».

Она выжила и выстояла. А потом встретила человека, который сам жил согласно этому принципу и он был готов и хотел ей помочь. Именно ей.

Дети меня спасли

О взрыве в Каспийске Андрей Залов узнал из оперативной сводки. Служил тогда в Грузии. Пограничники своих в беде никогда не бросают. Вот и тогда во многих погранотрядах помощь для Каспийска собирали. Андрей Джонович в своем отряде предложение внес: давайте, мол, часть собранных средств адресно направим той женщине, что троих детей после взрыва похоронила. Историю семьи Швачевых тогда в нескольких газетах рассказали... И все согласились — надо помочь несчастной матери.

Эти деньги для Елены передали на одном из совещаний командиру Каспийского погранотряда. Она за это тоже бы хотела поблагодарить добрых людей адресно, но не знала, кого... Деньги очень были нужны на установку памятников Андрею, Гене, Павлику, Олежке, которых она по просьбе родителей мужа в Минеральных Водах похоронила... И вдруг вот такое неожиданное и очень нужное подспорье.

Впрочем, позднее ей подсказали, что спасибо надо говорить полковнику Залову, тому самому, что не так давно перевелся в Каспийский отряд из Грузии. Так они и познакомились.

И Андрей (тоже Андрей!) вскоре признался, что ехал он в Каспийск к Елене и что рано или поздно она будет его женой. Как-то так тихо, но очень убедительно сказал. Он, как выяснилось, вообще убеждать умеет — тихо, вкрадчиво, никогда не повышая голоса, но очень эффективно. Вот и убедил... Да и друзья-товарищи помогли — говорили Елене про Залова много хорошего, уважительно называя его по отчеству — Джоновичем. Мол, Джонович — он надежный, добрый, отзывчивый...

Елена признается — она не хотела второй раз выходить замуж. Просто не думала о замужестве. Но понимала — пустоту в душе нужно заполнять. Вот был бы ребенок... Она понимала — в этом ее спасение. Но даже когда родила сына Сережу, чувствовала, что душа ее не оттаяла, что сама она еще словно неживая. Потом на свет появился Саша, а еще через год — Вова. И вот только с рождением третьего сына Елена словно воскресла. Она даже помнит этот момент и это ощущение, которое пришло прямо в родильном зале под громкий крик только что пришедшего в этот мир мальчугана, рыженького, похожего на солнечного зайчика — ощущение душевного покоя и тепла. Она впервые за несколько лет в полной мере испытала то, что, наверное, и называют женским счастьем, счастьем материнства.

- Дети меня спасли, - говорит Елена.

Они, правда, ее спасали — каждым своим новым шагом, каждым открытием, каждой победой. Тем, что в руках Сергея однажды зазвучала притихшая гитара Павлика (она чудом уцелела при взрыве, потому что оказалась в комнате бабушки). Тем, что директор музыкальной школы, который когда-то учил играть Пашу и после его гибели больше не брал учеников, для Сережи сделал исключение и был очень доволен успехами мальчика. Теперь на гитаре играет и младший — Володя.

Елена благодарна сыновьям и за то, что они в очень раннем возрасте оказались не по-детски мудрыми и понимающими, когда узнали о трагической судьбе Гены, Павлика и Олежки. В семье Заловых чтят и дни рождения погибших, и день их памяти... Воспитанные так, Сергей, Саша и Вова в детстве «хором» хотели стать защитниками Отечества. Серега видел себя по примеру родителей пограничником, Саня — генералом (без уточнения рода войск), а Володя — адмиралом. Это и немудрено. Они с мамой по горным дорогам Дагестана тысячи километров исколесили в детстве своем золотом. Начальник медслужбы отряда — должность хлопотная и разъездная. На выезды Елена брала с собой мальчишек. Приезжает на заставу и спрашивает у бойцов: у кого, мол, братья-сестры младшие есть. Сразу несколько человек руки тянут. Парням и самим в удовольствие с пацанами повозиться. Вот пока мама осмотр профилактический проводит или прививки ставит, мальчишки нарезвятся, наиграются с пограничниками — домой уезжать не хотят...

Сейчас они уже хлопцы большие, справные. Даже младшенький Володя ростом под метр девяносто. Правда, моряком он быть уже не хочет, оканчивает школу и думает поступать в медицинский. Мама профессиональным глазом на сына поглядывает и видит, что вполне может из него хороший доктор получиться. Во всяком случае, с ролью семейного доктора Вова в отсутствие мамы достойно справляется — братьев лечит, если заболеют, а недавно у кошки самостоятельно роды принимал. И пуповину разрезал и обработал — все, как надо...

Саня, мечтавший стать генералом, учится на юридическом факультете, готовится стать судебным экспертом. А старший Сергей детской своей мечте не изменил — он курсант Московского пограничного института. Готовится достойно продолжать дело родителей. В институте — на хорошем счету. Вот он на фото — в знаменной группе второй слева. 9 Мая на параде пройдет со знаменем по Красной площади...

… Елена своими мальчишками очень гордится. У нее хорошая, крепкая семья, замечательный муж, с которым они и жили, и служили, и не раз бывали в горячих командировках — только уже во вторую чеченскую... Кстати, за вторую кампанию майор медицинской службы Елена Залова (Швачева) награждена орденом Мужества. Это надо видеть, как работали врачи в том же продуваемом всеми ветрами палаточном городке Аргунского погранотряда, когда зачастую не было дров, не хватало медикаментов, а раненых и больных везли с разных застав, да еще — и из окрестных селений. И врачи сутками не выходили из операционной и спасали жизни — зачастую не благодаря, а вопреки...

… У нашей сегодняшней героини в жизни было много того, что «вопреки». У нее и жизнь продолжается тоже вопреки. Вопреки смерти и беде. Ради жизни, ради любви. Ради детей. Ради будущего.

• Я мотивирована на долгую жизнь, - говорит Елена Геннадьевна. - Мне еще сыновей надо на ноги поставить, а желательно — и внуков. Мне еще очень много нужно сделать.

Читайте также: Нежная душа сурового "Зверобоя".