Вынужденный космополит
Валерий МанинЗдравствуйте, уважаемая редакция газеты «Вечерний Ставрополь». Меня зовут Галина, я живу в Германии, но сейчас приехала в Ставрополь, погостить к родственникам. И тут мне на глаза попалась ваша газета, где была статья «Гражданин мира» о космополитах. Мне эта тема оказалась близка, вот и решила написать вам письмо…
О себе я могу сказать, что я вынужденный космополит. Я уехала из России в 1990 году. Тогда царила такая неразбериха, уровень жизни пополз вниз, а преступность, казалось, вот-вот придет прямо ко мне в дом. Да так и было… У нас погибли друзья: их убили из-за денег, из-за того, что они чуть-чуть лучше стали жить. Мой муж был этническим немцем, вся его родня мало-помалу «перетекала» в Германию. Вот и мы собрались. Документы собирали долго, почти год. Когда уезжали, а было это в праздник, 1 Мая, я плакала, думая, что больше никогда не увижу Родину, маму, друзей. В Германии было трудно: родственники, звавшие нас в «Неметчину», как-то быстро испарились. Поселились мы на берегу Боденского озера, в маленьком городке Филинген. С трудом пережили «йогуртовый» период. Это когда идешь в магазин и, как ненормальная, затариваешься этими дурацкими йогуртами. Мы же их никогда не видели… Квартиру сняли быстро, работа тоже нашлась быстро: муж устроился на стройку. Я – дома, с детьми. Учиться они пошли в немецкую школу, т. е. русских там не было в принципе. Сын как-то сразу влился в немецкое общество, заговорил на немецком, учился так, что его немецкие учителя ставили в пример немецким же учащимся. А дочь до сих пор не может адаптироваться. Вроде и говорит на немецком, но с трудом. И вся она какая-то русская: дружит с «русаками», слушает русскую музыку, читает русские журналы. А я? А мне пришлось хуже всех: в 94-м погиб муж. И все. Наступила такая жизнь, что врагу не пожелаешь: каждый документ, каждую справочку на пенсию по утрате мужа приходилось делать с переводчиком.
К тому времени хозяин нас «попросил» из квартиры, у меня не было работы, денег… Жизнь вынудила быстро выучить немецкий язык. Я сейчас удивляюсь: если мне, гражданке Германии (статус у нас сразу был оформлен), приходится так плохо, то, как же те, кто приезжает нелегально?
Два года получала работу (тоже училась)… Моя русская профессия очень гламурная - я
художник по фарфору. Профессия «немецкая» - штамповщик пластмасс, или как это по-русски… Работала на знаменитом «Фольксвагене». Не верьте, что тут так уж охраняют труд: вкалывала так, что в конце концов надорвалась, таская чуть ли не вручную тяжеленные «верцойги», ящики такие с пластмассовой крошкой. Денег получала столько, чтобы с голоду не умереть, вечно была в долгах перед государством…
Сейчас мои дети выросли. Замуж я больше не вышла. Несколько лет встречалась с немцем, но так устала от его животной, патологической жадности, что первые месяцы после расставания в себя не могла прийти, отдохнуть. Немцы на самом деле вроде и не жадные, а вот что-то такое в них… С молоком матери впитанный рационализм, расчетливость, склонность к накоплению. Мое терпение лопнуло, когда немецкий друг на день рождения подарил мне золотую цепочку, купленную где-то на «Флюмаркте» (барахолке), запаянную в разных местах. Сейчас у меня новый друг – итальянец Марио. Мы познакомились случайно: я должна была лечь в больницу на операцию, перед «укладкой» с подругой зашли в кафе. Мне так плохо было на душе, и никакой уверенности, и никаких надежд. Врачи особо не радовали: операция предстояла серьезная. К нам подсел светловолосый мужчина, заговорил. А мне и сказать нечего, слезы на глазах. Подруга ушла куда-то, а я с ним осталась за столиком. А потом взяла да и рассказала о том, что меня ждет. Просыпаюсь от наркоза, открываю глаза: цветы перед носом. И Марио с ложкой сока. Сейчас мы вместе и счастливы. Итальянцы по менталитету к нам все-таки ближе: он мне помогает, всегда все делаем вместе, не жадина совсем.
Вернусь ли в Россию? Нет. Все нити оборваны: дети мои теперь немцы, как ни крути. Особенно сын. Я приезжаю сюда раз в год, читаю русские газеты здесь. Вижу, как изменилась российская жизнь…
А иногда во сне иду по аллее, усаженной старинными каштанами… Жарко, у меня тает мороженое в руках… Родина. М-да…»
Галина Винк,
деревня Нидерешах,
неподалеку от Филингена. Германия.
