Вызываю огонь на себя!

Костюм у Юрия Ивановича Коровкина весь в орденах и медалях. Пройдя через всю Великую Отечественную, он сумел остаться в живых, а война, пройдя сквозь его душу, несомненно, оставила в ней глубокие шрамы. Но это личное. А для окружающих единственный след войны – это награды, сверкающие на его груди, когда он надевает парадный мундир. Пожалуй, самая выдающаяся из них – это орден Александра Невского, Мы пришли в гости к ветерану, чтобы услышать рассказ именно об этой довольно редкой награде.

Любой орден для человека, выстрадавшего его кровью, отвагой и мужеством, это не просто дань его героизму. Это пласт жизни, осколок времени, застрявший в сердце, спрессованные в металл минуты, часы или дни, которые слишком много значат, чтобы быть затертыми жерновами памяти. И глядя на эту награду, Юрий Иванович невольно разделяет свою жизнь на три части. На ту, что была до нее, на ту, что прожита после, и на ту, что навсегда осталась в ней.

До ордена Александра Невского была юность, начало войны, сошедший с кораблей 14-й гвардейский минометный полк моряков и первое боевое крещение на Изюм-Борвенковском направлении. Южный, Юго-Западный, Северо-Кавказский, Карельский фронты. Ранение, контузия, госпиталь и снова фронт. На этот раз 1-й Белорусский под командованием Жукова. И трудная дорога на Берлин.

После – окончание войны, которое, впрочем, не стало поводом ухода из Вооруженных сил. Еще десять лет Юрий Иванович отдал войскам МВД на строительстве ракетных шахт для объектов ПВО. Потом была работа в проектном институте и выход на пенсию. И нескончаемой чередой – Дни Победы, такие разные, но объединенные одной неприятной тенденцией: с каждым годом все меньше оставалось истинных виновников торжества.

Обо всем том, что связано с орденом, Юрий Иванович рассказывает с особенным чувством. Он то и дело останавливается, чтобы перевести дыхание и уточнить какую-нибудь, по сути незначительную, деталь победного мая 45-года, и вновь продолжает свой рассказ.

«Весной 1945 года, когда мы подошли к Берлину, я был уже старшим лейтенантом и командовал батареей «катюш». 29 апреля меня неожиданно вызывает к себе командир полка и, совершенно не распространяясь о предстоящем задании, приказывает подобрать команду из семерых ребят и машину понадежнее. Ночь мы провели в томительном ожидании. Лишь под утро оказалось, что нам предстоит рейд в глубокий тыл противника.

Пересечь линию фронта помогла армейская разведка. Нащупав слабое место в обороне немцев и создав панику в оборонительных редутах врага, она на полчаса образовала коридор, по которому мы беспрепятственно перешли «на ту сторону». Непосредственную свою задачу мы узнали уже там, в глубоком тылу, при встрече с нашим агентом. Нам предстояло выявлять скопления немецких частей и выходить на связь с полком, сообщая свои координаты. И тут же уходить в заранее найденное укрытие, так как по указанному месту сразу производился залп из всех полковых реактивных установок. Как принято говорить, мы вызывали огонь на себя.

В отступающих немецких войсках царил хаос. Чувствуя скорое падение Берлина, они бежали, как крысы с тонущего корабля, бросая все, что могло бы повлиять на их мобильность. Мы тогда еще не знали о нашей договоренности на самом высоком уровне с американцами, предполагающей раздел сфер влияния по Эльбе, и наивно полагали, что будем преследовать фашистов до их полного уничтожения. Тем не менее мы сделали все, чтобы принести отступающим наибольший урон и не допустить к Эльбе их основные силы.

Немцы двигались практически круглосуточно и лишь на несколько ночных часов останавливались на краткосрочный привал. В это время и наносились удары. А мы прятались в подвалах, слыша, как вокруг рвутся наши снаряды. Неприятное, надо сказать, ощущение - ежеминутно рисковать быть убитым своими. Впрочем, двоих солдат я все же потерял. Но потери немцев были несопоставимо большими, так как за время рейда мы прошли в глубь вражеской территории где-то на 200 километров и давали наводку для четырех залпов из 24 установок».

За эту операцию кроме непосредственных ее руководителей орденом Александра Невского был награжден и сам полк. А всего за подвиги и заслуги в Великой Отечественной войне этим орденом было произведено 42165 награждений. В числе награжденных - 1473 воинские части и соединения Советской Армии и Военно-морского флота.

Николай Жуков.