Я помню, как все начиналось...

Она пришла работать в газету в том самом декабре 1989 года. «Тогда в штат нового издания требовалась машинистка, и я попросилась… Сейчас самой смешно вспоминать, как начиналась газета. Помню, пришла я в здание горкома КПСС. Ты же понимаешь, что это тогда было? Горком! Думала, что торжественно все будет, важно так… А оказалась, что для редакции места и не нашлось. Я, к примеру, сидела со своей машинкой в УКСе, кабинете где сидели специалисты по строительству. Они не очень-то мне обрадовались, а особенно уборщица: полы моет только там, где УКСовцы сидят. Вокруг меня как граница какая была: тетенька меня вокруг обметет, вокруг обмоет. А я сижу в сухом кружке, непомытом. Сама брала потом веник и тряпку и домывала за ней. Ну да ладно… Коллегам тоже не сильно везло: они на разных этажах все были. И на четвертом, и на третьем, и на втором. А «смешнее» всего устроился наш тогдашний главный редактор, Евгений Павлович Пучков. Он вообще сидел в бывшем туалете! И вместе с ним сидела главбух Анна Михайловна Лохматова. Что это было за помещение у горкома – непонятно, а туалетом прозвали его потому, что там все было облицовано кафелем - и стены, и полы. Это был самый серьезный кабинет, там обычно «на ковре» стояли наши журналисты. Журналистам тоже было сложно: никто толком в штат не был оформлен и никто не знал, что будет завтра.

Тогда все знали, что есть такая штука – компьютер, но мало кто его в глаза видел, а уж чтобы работать на нем, так и помыслить никто не мог. Все «стучали» свои тексты на допотопных, древних совсем печатных машинках. Ткнешь пальцем в клавишу, и ждешь, когда же она выедет обратно?.. Сейчас вспоминать и грустно, и смешно. Я когда пришла на работу, так мне и стула не нашлось: пришлось располагаться на подоконнике. Не было бумаги, ручек, столов, а у главного редактора и стул был трехногим: одна ножка отломалась… Так и сидел на колченогом стульчике наш Евгений Павлович.

Нашу газету очень ждали читатели! Время-то какое было? Только началась перестройка, народ кинулся в политику, а тут на фоне всеобщего дефицита – новая газета. Первый номер только готовился к выходу, а нас уже торопили будущие читатели: когда, о чем, будет ли газета «надолго» или так себе, скоро все закончится? Мы тоже не знали, но верили, что надолго.

И вот сигнальный номер! Мы не спали и не ели толком в эти дни, когда его готовили к выходу. Для того чтобы он вышел, пришлось многое преодолеть. И даже спортом заняться: бегать приходилось много, макеты сам редактор относил в типографию. Это сейчас все техника делает, а тогда «техникой» были собственные ноги главного редактора: никому не доверял «перенос» в типографию первого номера. Тогда набор был «горячим», строчки всех советских газет отливались на громоздких машинах-линотипах.

И вот свершилось! Первый номер! Мы собрались все у редактора, открыли шампанское, накрыли стол. Сейчас даже помню, о чем там у нас вышли материалы: новые троллейбусы, советы читателей новой газете, интервью врача, милиционера, спортсмена… Цена у газеты была – 6 копеек! Даже не верится, что все это так далеко, в шестнадцати годах отсюда…

С самого первого номера у нас появились друзья. И стало легче. Вместо замечательного «сейфа»-портфеля главного редактора появился настоящий сейф, кто-то подарил нам столы, кто-то бумагу, а кто-то просто с нами дружит все эти годы. Я не жалею о том, что когда-то в декабре пришла в «Вечерку». Да и о чем жалеть, если даже мои дети здесь выросли, так же, как и дети других сотрудников? Сейчас-то они уже все взрослые, а раньше все у нас под ногами крутились…»

Наталья Буняева.