Я вторгаюсь в чужой мир…
Наталья Буняева
…Всю свою жизнь он связал с водой. Вода — как символ жизни. Она же — как величайшая опасность. Петр Грицков – водолазный специалист ПАСС СК. Даже странно как-то: в нашем «неморском» крае — водолазы. А ведь пишем о них много, но все как-то в прикладном смысле: водолазы погрузились, извлекли, отремонтировали. Что чувствует человек, жизнь которого связана с водой больше, чем с сушей? Об этом и поговорим с нашим гостем.
— Петр Александрович, где Вы себя лучше чувствуете? На воде или на суше?
— Уже не знаю. Сорок лет я «ухожу» под воду. Конечно, вода — это уже давно и работа, и жизнь. Я вырос на Каспии, отец мой работал в море мотористом. Потом служил в морском десанте. Так что о море у меня вполне определенные представления, без иллюзий. Море крепко держало много лет: профессия такая, что не расслабишься. Водолаз — он же не только за красивыми ракушками ныряет, как сейчас представляют нам дайверы. Он выполняет тяжелейшие работы: очистка дна, ремонтные работы на водоводах и самое тяжелое — поиски и доставка на берег погибших.
— Ну про Каспийское море понятно. А у нас что? На нашем-то мелководье?
— Не скажите! Водоемов тут достаточно. Всевозможных сооружений, где требуется ремонт, тоже. Ежегодная очистка — отдельная тема. Дно хоть мелкого, хоть крупного водоема или реки здесь просто усыпано мусором. Причем мусор-то не мелкогабаритный. Приходится порой завалы из бревен, деревьев, арматуры разбирать. Это трудно и опасно: так работать, чтобы не зацепить гидрокостюм, оборудование. Повредил, считай, подписал себе приговор. Или травмируешься, или…
— Вы неоднократно бывали в экстремальных ситуациях…
— У нас любая ситуация экстремальная. Уже само погружение — это как бы сказать?.. Преображение, что ли. Я вторгаюсь в чужой мир. Меняется слух, зрение, перепады давления, нарушается кровообращение. Это серьезные нагрузки, порой разрушающие самый крепкий организм. Да еще и под водой всякое может быть. Главное — не терять головы, сохранять спокойствие.
— Ну, судя по нашим сводкам, вам часто приходится сохранять спокойствие. Едва ли не в каждой – происшествия: машина утонула, где-то водовод прорвало. Самое тяжелое — человек утонул.
— Гибель людей — это всегда тяжело. Твердим уже, как автоматы: не ныряйте в незнакомых местах, не показывайте удаль: переплывая водоем, любой причем, подвергаете себя опасности! Случается, что народ «на спор» делает глупости, мы потом неделями ищем под водой… Да что далеко ходить-то? Вот Комсомольский пруд. Женщина привезла ребенка-инвалида позагорать. О чем она с ним поспорила, что хотела доказать? Только решила она пруд переплыть. «Отловили» ее уже далеко от берега, там, где плавать нельзя. Мы ее вытаскиваем из воды, а она нас матерными словами, плюется, царапается. Полицию вызвали, чтоб утихомирить: кто знает, что у нее на уме? Так и полицейским досталось, и забрать они ее не могут — сын больной. Она потом еще раз попыталась в воду залезть…
А вот тоже: девица решила топиться! Там же, на Комсомольском. Первый раз ее спасли. Она вроде одумалась и даже стол накрыла: вот спасибочки-то, родные! И что думаете? Она же и второй раз полезла на дамбу! Опять спасли. Только уже без спасибо обошлось.
Ну а если случилось несчастье, и приходится доставать человека из-под воды, тут на берегу драма: нам же его родным отдавать. Они, бедные, тут, на берегу. Понимают, что уже все, но еще какие-то призрачные надежды. Страшно это все! В сотый, тысячный раз повторяю, раз уж у меня появилась трибуна: не рискуйте! Не испытывайте судьбу на воде. В самое опасное — Кравцово озеро ныряют!
— Там же остров этот… Хоть и редкость в масштабе планеты, но какая-то не очень приятная редкость.
— И опасная очень… Приходилось «ходить» и под этот остров. Темно и жутко, глубина разная, но в основном глубоко… И туда людей затягивает. Да и в маленьких, и в неприметных прудах… Просто глупость: нырнул в мелководье – и головой об кусок бетона. Сколько пьяных тонет? Да не сосчитать их. И как таким объяснять, что хорошо, что плохо?
— А подводные аварии?
— Сколько угодно! Приходилось ремонтировать водовод не раз. Однажды ушел «на задвижку» ремонтировать запирающее устройство. Что такое сила стихии, воды, в нашем случае? Объясняю: я перед ремонтом закрыл отверстие «пластырем»: матрац обычный, ватный, два обычных лома крест-накрест. Конструкцию собираем: ломы устанавливаем, матрац укрепляем. Когда все починил, стал разбирать «пластырь» — ломы погнуты, как тоненькие проволочки. Вот такая сила у воды!
— Вы занимаетесь просветительской работой? Дети-то тонут…
— Да. В детских лагерях учим детей по специальным программам. Проводим методические и практические занятия для детей и взрослых. Подросток в 12—13 лет уже должен уметь плавать, оказывать помощь на воде своим товарищам.
В любом случае — на первом месте у меня задача и ее выполнение. Я обучаю водолазному делу молодых ребят, кто-то из них посвятит этому свою жизнь. Так у меня и моих товарищей появятся продолжатели: у водолазов жизнь нелегкая, но интересная.
