Звание – народная, без преувеличения
Наталья Ильницкая 
А ведь еще более ста лет назад о неотложной медицинской помощи и понятия не имели. Да и в Европе она появилась лишь в конце ХIХ века, а до этого повсеместно действовал принцип «пациент – к доктору». За плату, естественно, чего очень многие позволить себе не могли. Малоимущих больных везли в странноприимные дома (от слова странник), богадельни, добровольные общества спасения на водах оказывали нередко первую помощь и при иных несчастных случаях. В крестьянской по преимуществу России этим занимались больше знахари: в селах и деревнях все знали их адреса. Сейчас их назвали бы народными целителями. Вправляли вывихи суставов, отварами трав с заговорами останавливали кровь покалеченным в ходе драк, на время закапывали в землю под их неусыпным вниманием при поражении молнией…
Отчаяние от бессилия
Сигналом к необходимости создания самостоятельного учреждения скорой медицинской помощи в Европе стал пожар в Венском театре комической оперы зимой 1881 года. Тогда погибли около 500 человек: выбрасывались из опаленных огнем окон, ломая руки-ноги, обожженные лежали на снегу друг на друге в ожидании врачей около суток, несмотря на то, что в столице Австро-Венгерской империи уже было немало первоклассных частных клиник. Профессор, хирург одной из них барон Яромир фон Мунди оказался в тот момент у театра и был потрясен происходящим, собственным бессилием. И на следующий же день приступил к созданию специализированного добровольного общества – почти сразу был сделан и первый взнос на его организацию от графа Гильчека в сумме ста тысяч гульденов. Но работали в обществе врачи-энтузиасты и студенты-медики время от времени, тем не менее за первый же год своей деятельности они помогли 2067 пострадавшим.
В России первая станция срочной, как чаще говорили тогда, медицинской помощи возникла в 1897 году в Варшаве. Следом по примеру польской столицы они открылись в Лодзи, Вильно, Киеве, Риге – в пограничных с Европой городах. В Петербурге и Москве они появились позже при пожарных частях, полицейских участках, куда доставляли с ожогами, обмороженных и травмированных. Постепенно росло число промышленных предприятий, а значит - травм, увеличивался поток гужевого и пассажирского конного транспорта, в него вклинивались редкие автомобили, уже тогда посягавшие на жизнь пешеходов. Первой выделила средства на кареты скорой помощи московская купчиха Анна Кузнецова в 1898 году. Ранее для доставки в полицейские участки привлекали извозчиков. Нередко потерпевшие с тяжелыми телесными повреждениями, приступами грудной жабы и прочими недомоганиями до оказания надлежащей помощи, а то и гибели в итоге находились в кутузках…
До революции в Ставрополе пункта или станции скорой помощи не было. Всего два официальных разъездных врача обслуживали ту же полицию. Беднота, жители окраин к их услугам не обращались вообще, а состоятельные, знатные граждане имели своих частнопрактикующих домашних докторов. Потом грянула Первая мировая война, лишь после Февраля 1917-го был поднят вопрос о создании сети СМП. Но потом случился Октябрь, и проблема стала решаться уже новыми властями с подачи наркома здравоохранения Семашко. Днем рождения станции скорой медицинской помощи в Ставрополе стало 13 августа 1921-го, именно тогда вышел приказ
№ 139 Губздравотдела. Состояла она из одного врача и конной кареты при нем. Через три года докторов стало четыре, а также фельдшер и акушерка. В 1924-м они обслужили уже 4520 вызовов.
«Вот она, передовая, это «скорая» родная…»
74-летний ветеран и летописец городской станции скорой медицинской помощи заслуженный врач РФ Алексей Иванович Смирнов (ушел на пенсию в декабре прошлого года) мало-помалу занялся ее историей, когда был еще председателем профкома. Потому что по жизни человек активный. Достаточно сказать, что после армейской службы в ГДР рванул на ударную комсомольскую стройку в Невинномысск, да так и остался на Ставрополье, хотя родился и вырос в Твери. «Тверской-ямской я», – говорит он о себе. После окончания лечебного факультета мединститута и пришел на станцию. Собирая материалы об ее прошлом, ходил в том числе по профсоюзной надобности по домам ушедших на заслуженный отдых сотрудников и главврачей, записывая воспоминания, уточнял даты в архивах.
О том, к примеру, как менялось штатное расписание – перед войной было уже 25,5 единицы, 5,5 из них врачи, остальные фельдшеры, водители и кучеры – наравне с конными линейками по улицам города круглосуточно разъезжали уже три машины. Только в 1939 году отделение «скорой» при роддоме приняло 2029 вызовов, а всего 6334. Какой материальный ущерб она понесла во время фашистской оккупации – на 340 тысяч рублей. Как становилась на ноги после освобождения и развивалась дальше после придания ей отдельного самостоятельного статуса в 1945-м. Временно открылся при станции травматологический пункт – пациентов начали принимать специалисты по профилю, хирурги; расширялся перечень обязанностей – на «скорую» возложили функции «неотложки» — дежурство в нерабочие дни и часы поликлиник; как радовались все сотрудники станции в 1955-м, когда ликвидировали конный транспорт, и повинность заготавливать сено для лошадей ушла в прошлое. Появление первого прибора для измерения кровяного давления и ЭКГ, первые радиофицированные машины и аппараты искусственного дыхания, первая кардиологическая бригада, позже реанимационная, инфекционная и другие специализированные – сейчас их, кстати, всего 13. Организация централизованной стерилизации инструмента, шприцев, перевязочного материала, открытие подстанций в микрорайонах города и переезд в новое типовое здание на улице Артема. И постепенная смена парка: вместо всем известных «таблеток» приходили РАФы, позднее - первые «форды» и «мерседесы».
Расширялся город, развивалась станция – росло количество и качество обслуженных вызовов. Для сравнения: когда-то их было 4 — 5 тысяч в год, сегодня 165 и более тысяч. В среднем 450 в сутки, ежедневно на линию выходят 30 общих и специализированных бригад: врач, фельдшер, водитель. Сейчас на станции трудятся более 500 человек. А начиналось, вспомним, с одного… Впрочем, весной, в мае, здесь закрепилась традиция – отмечать день памяти всех, кто работал на станции. Главных врачей
Н. Суруханова, П. Трусова, Л. Смирнову и других, докторов, в том числе заслуженных врачей и отличников здравоохранения. И обязательно 19-летнего фельдшера Павла Буравцева, погибшего в Афганистане…
Традицию эту некогда и ввел председатель профкома Алексей Иванович Смирнов, восстанавливая историю станции. И с самой первой встречи он непременно читает стихи. Собственного сочинения. Такие, например: «Вот она, передовая, это «скорая» родная. Здесь на линии такой мы работаем с тобой. Что за сутки не увидишь, а порой и не предвидишь – в память врежется, да так, не забудешь ты никак». И действительно, передовая в борьбе за наше здоровье, и ситуации бывают самые разные. Ему, например, больше всего запомнилось, как он принимал быстротечные роды у женщины прямо в машине на пути в роддом под звук сирены. Появившийся младенец молчал, и это был ужас. А потом вдруг так заорал, что сирену можно было отключать, и у всех отлегло от сердца. Значит, здоровенькая девчонка, как оказалось… А стихов у него, посвященных станции, несколько толстых блокнотов и тетрадей.
Фото Владимира КРИВОШЕЯ.
