На плече дракон

Прошедший в краевом центре фестиваль стал вторым по счету мероприятием, посвященным тату и пирсинг-культуре. На базе ГРК «Сенгилей» собралось более 20 мастеров со всего региона. Для посетителей была подготовлена обширная конкурсная и культурная программа, на отдельной сцене выступали ставропольские музыканты. О татуировках и боди-модификациях корреспондент «Вечёрки» поговорил с мастерами и посетителями фестиваля.

Для души

Первое, на что обращаешь внимание, когда заходишь, — жужжание машинок. В зале непрерывно работают тату-мастера, гости фестиваля могут набить понравившийся рисунок, не отходя от кассы. В дальнем углу работают пирсеры. Понятно, что людей без татуировок здесь практически нет. Все они не предвестники Апокалипсиса, и на руках у них далеко не печати Антихриста, хотя без оккультных символов не обошлось.

Собрали всю эту тусовку вместе ребята из шоу «У микрофона». Один из организаторов, Сергей Мясоедов, сказал, что на первом фестивале и людей было поменьше, да и мастера приехали всего из двух городов. Теперь география расширилась. В следующем году фестиваль будет ещё больше, возможно, даже растянется на несколько дней.

- Первое, о чем обычно спрашивают: а для чего все эти татухи, кольца в носу? Для души. У каждого свой ответ: кто-то считает это искусством, кому-то просто нравится, как это выглядит на теле, кто-то вкладывает целую философию. Кто-то говорил, что, когда я состарюсь, эти рисунки будут выглядеть ужасно... Ну не ужаснее, чем просто дряблая кожа. Каждому своё.

Фестиваль разделен на несколько площадок. На улице выступают местные музыканты, граффитисты, работает бар. Нечто вроде зоны отдыха. Конкурсная программа проходит в самом здании. Последнее, правда, меня интересовало меньше всего: все-таки я пришел пообщаться с людьми, а не рассказать, кто победил. Хотя соревновались ребята с тиграми, драконами на спинах, скромными бабочками на руках и исполинскими замками на груди.

В толпе я заметил парня с огромной татуировкой, которая меня сразу привлекла. У парня на всю спину была набита фотография Оззи Осборна. Владимир слушает его лет с десяти, уважает как музыканта и как личность. А поскольку многие моменты жизни ассоциируются именно с его музыкой, решил набить именно его фотографию у мастера Александра Орлова.

- А что за надписи у тебя на руке?

- Это обычная мантра. Эдакая молитва на удачу. Если перевести, - Владимир показывает каждое слово, - Солнце, луна, земля, пространство, абсолютная бесконечность. Кто-то носит крестик, кому-то нужен талисман. Я решил проблему проще, и теперь мой «талисман» всегда под рукой. В буквальном смысле.

Возле одной из колонн мирно устроилась милая девушка с дредами, что-то аккуратно заплетает. На столе перед ней флаеры и фотографии. Катя представляет студию Stav Roots, которая занимается плетением дредлоков из волос. Хотя ребята работают давно, уже несколько лет заплетают волосы друзьям, своё название они получили совсем недавно, заплетали волосы Димоссу Саранче, он и предложил такое название:

- Roots — это слэнговое название дредлоков. В дословном переводе «корни». Получилась неплохая игра слов. Вообще эта культура пришла к нам с Ямайки. Считается, что во время Великого Потопа Джа вытягивал души за дреды. В России никто никакой философии не вкладывает, это делается чисто для удовольствия.

Рядом с баром расположились ребята из самой большой на КМВ студии Milk Ink Tattoo. С ними работают несколько мастеров, их угол самый «жужжащий», в очередь за татуировкой выстроились несколько человек. Все они старые друзья, объединенные общим интересом. В какой-то момент просто решили открыть свою студию. Я пообщался с Романом, который уже десять лет набивает татуировки, правда, в этот раз машинки в руках у его друзей, он же взял на себя организационные моменты.

- Такие фестивали существуют для того, чтобы можно были прийти, посмотреть, кто что делает, больно это или нет, поспрашивать у мастеров и клиентов, увидеть на месте, как все делается. Потом уже, если вдруг загорелся, идти в салон, искать своего мастера и свой эскиз.

Только здесь понимаешь, что «забиться» не так-то просто. Нужно найти свой эскиз, рисунок, которым ты будешь доволен, который отразит тебя и останется на твоем теле. Девушки, которые пока не выбрали эскиз, делают мехенди. В зале за отдельным столиком работает Люба. Она предлагает эскизы либо делает роспись по желанию гостей. Напротив неё сидит Оксана, ждет, когда будет готов рисунок. Тату пока рано бить, а с фестиваля уходить ни с чем не хочется, поэтому пусть пока будет роспись хной. Эти рисунки пришли из Арабских стран. В Индии их наносят невестам как талисман. В Древнем Египте знатные дамы украшали такими рисунками свое тело. У Любы футболка с логотипом группы Arch Enemy. Не удерживаюсь, спрашиваю:

- Какой любимый альбом у Arch Enemy?

- Конкретно не назову. Мне, в принципе, нравятся ранние записи, когда у них мужик на вокале был.

Перейдем в дальний угол. Там для особо жестких ребят работают мастера пирсинга, Миша и Юля. В этом деле, конечно, не нужно быть врачом, но знать человеческое тело просто необходимо. Где-то кольцо можно продеть, а где-то и нельзя. Как и в случае с тату, необходимы перчатки, стерильные инструменты, дабы не загнать чего под кожу. Миша любит пирсинг просто так, без причины. В некоторых племенах это было обрядом инициации, у нас же каждый делает что-то свое, что понравится. Юля, может даже отказаться от пробивания, если понимает, что то или иное украшение смотреться на теле не будет:

- Я нахожу в этом красоту, люблю, чтобы пирсинг смотрелся на человеке. Могу спокойно отказаться от прокола, если понимаю, что украшение или выбор места нарушит эстетику. Все это понимают. Первые опыты были в школе, катетером пробивала губу и вставляла сережку, которую обычно ставят, когда протыкают уши. Это было ужасно. Однажды мама спалила, тогда-то я и выхватила. Правда, теперь мама уже относится с пониманием.

Застенчивый Сатана

Ближе к полуночи начался хардкор: для всех желающих устроили подвешивание. Все сбились в кучу, чтобы посмотреть на процесс. И тут с «задних рядов» раздался шепот: «Смотрите, у парня глаза залитые». Постепенно толпа развернулась. Перед ними стоял парень с полностью черными глазами. На руках средневековые гравюры, различные символы, ксеноморфы из «Чужого».

- У него ещё язык разрезан, - сказал кто-то. Парень улыбнулся, показал змеиный язык и застенчиво отвел глаза. Я это понял по синей радужке, которая сильно выделяется на черном фоне.

Никита начал забиваться в 16 лет. Первую татуировку набивал себе сам, для пробы. Это были обычные руны. Затем появилась блок-схема на руке. Знакомый Витя, фанат «Раммштайна», набил её самодельной машинкой, как в армии. Потом Никита её перекрыл.

Тело его больше похоже на какую-то адскую галерею: Каннибал Лектор, Печать Хаоса, фрагмент гравюры Альбрехта Дюрера «Страшный суд». Есть и вещи пострашнее: виселица, разлагающийся мертвец. На груди набит вырывающийся монстр, понятно, какой фильм у Никиты в фаворитах. На лодыжках татуировки с вампирами, фрагменты из старого фильма 1922 года «Носферату. Симфония ужаса». На фоне обычных любителей набивать цветы и узоры, а таких здесь много, он очень отличается. Словно сам Князь Тьмы пришел на бал. Правда, застенчивый какой-то Князь. Сам бы не пришел, друзья потащили, дескать, будет звездой вечера. Так и вышло.

- А у тебя в чем идея? Для чего ты это делаешь?

- Толком не объяснишь. Можно сказать, что я проверяю себя на прочность. В древности были обряды инициации, когда люди делали себе татуировки, наносили шрамы. Возможно, в современном обществе и не хватает таких обрядов, сакрального смысла в каких-то действиях.

Язык разрезал сам. Когда впервые узнал об этом, было страшно наблюдать за тем, как делают сплит. И захотелось преодолеть этот страх, вот и сделал себе сам. Проколол всё лидокаином и приступил. Сперва разрезал обычным лезвием, потом понял, что им неудобно, можно порезать нёбо или губу. Пошел с надрезанным языком в медтехнику, купил одноразовый скальпель. Процесс разрезания в виде фотоотчета другу отправлял. У него он до сих пор дома хранится.

С глазами было немного сложнее. Тонкий шприц с краской аккуратно и неглубоко вводится в глаз. Четыре укола — и краска в течение нескольких часов растекается по поверхности, заполняя белок. Тут уже самостоятельно сделать не получилось, пришлось идти к тату-мастеру. Тот тоже не сразу согласился, ни разу ничего подобного не пробовал. На работе иногда носит очки, бывают клиенты не особо понятливые, для них существует отговорка про болезнь.

- Это как наркотик, начал с малого, потом хочется ещё и ещё. Даже ощущения нравятся. При боли вырабатывается серотонин, гормон удовольствия. Это как у людей, которые ходят в спортзал: после тренировок все у них болит, но они получают от этого кайф.

Когда-то я услышал, что эти люди нездоровы, у них проблемы с головой, если им нравится такое. Никогда не придавал этим словам значения, а теперь и подавно. Проблемы с головой — осуждать то, что понять не в силах. Знаете, обычно, если ты с пресс-картой и диктофоном, ты уже немного подозрителен, а когда просишь комментарий, люди делают такое лицо, словно им подсунули ведро с... помоями. С этими ребятами такого не было. У них даже энергетика какая-то особая, не чувствуешь даже потенциальной агрессии. Потому что она змеей расползлась по рукам, лодыжкам. Грозным драконом уснула на плече.