Последний оплот

В своём недавнем интервью Даниил Осиновский нарисовал нерадостную картину культурной жизни Ставрополя. Единственным островком относительного благополучия он назвал музыкальные школы. Но, как выясняется, возможно, и этот оплот музыкальной культуры вскоре может рухнуть.

Заслуженный работник культуры России Татьяна Даниелян преподаёт скрипку в ДМШ №2. Она полвека в музыке, её ученики играют в лучших оркестрах страны и мира. Четверо её выпускников решили навсегда связать жизнь с искусством и продолжить музыкальное образование. Школа, где трудится Татьяна Абрамовна, выглядит более чем достойно: недавно сделанный ремонт, замечательный концертный рояль, оборудованные классы… Тем не менее никакой уверенности в светлом будущем у начального музыкального образования в Ставрополе нет.

«А что я там буду делать?»

В небольшом классе с невероятно высокими потолками по-домашнему уютно. Это не журналистский штамп: Татьяна Даниелян фактически живёт на работе: шесть дней в неделю с первого до последнего урока. Стены увешаны грамотами и афишами, на пианино – стопки нот, на столе – неиссякаемый запас чая, конфет и печенья. Последнее, по словам педагога, необходимый атрибут. Дети часто приходят в музыкальную школу после общеобразовательной, а потому — голодными. Заниматься приходится помногу. Поэтому небольшое чаепитие перед уроком для них – не только источник сил, но и возможность перевести дух.

Татьяна Абрамовна представляет мне одну из своих учениц: Алину Яковенко. Та вначале играет на скрипке небольшую пьесу, потом присоединяется к разговору. Девочка умная и скромная, но без излишней застенчивости отвечает на вопросы быстро и уверенно. Она в этом году поступает в училище искусств, потом продолжит образование в консерватории. В какой именно – пока не решено, но скорее всего в Саратовской: там сильно струнное отделение. Затем – играть в оркестре и преподавать. Алина предполагает, что, возможно, вернётся когда-нибудь в Ставрополь, но получается не очень искренне.

Родители Алины – врачи. Они в своё время смирились с тем, что дочь не пойдёт по их стопам. Готовы и к тому, что она уедет навсегда. В конце концов, это зачастую единственный шанс для человека, который родился в Ставрополе, но пожелавшего всерьёз заняться искусством.

В своё время с этим столкнулась и сама Татьяна Даниелян. Её родная дочь уехала в консерваторию, сейчас играет в Государственном оркестре имени Светланова. Когда Татьяна Абрамовна осталась совсем одна, то, естественно, возникла мысль снова съехаться. Но речь шла, разумеется, только о Москве: про Ставрополь дочь сказала лишь одно: «А что я там буду делать?»

«Мы – динозавры. Вымирающее племя»

По той же причине сама Татьяна Даниелян не может уехать из Ставрополя. Временами возникает эта мысль, да и годы берут своё, но бросить своих учеников – для неё это выше сил. А каждый год приходят новые дети.

Вопреки происходящему в стране, отбоя от желающих нет. Родители хотят дать своим детям то, чего зачастую были лишены сами – шанса на полноценное развитие. Как сказала одна мать: «Я не хочу, чтобы у меня были кухаркины дети». Традиционно много детей из семей бюджетников, последних ставропольских интеллигентов, баптистов и адвентистов.

А вот отпрыски чиновников, бизнесменов и прочих хозяев жизни в школу, как правило, не ходят. Максимум, что делают для них родители – вызывают учителей на дом. Таким образом, конечно, можно освоить несложные композиции, но не получить полноценное музыкальное образование. Ведь в музыкальной школе не только учат играть на каком-либо инструменте. Здесь воспитывают гармонично развитого человека. Школа – первая ступень во всей культуре. Основа. И этот островок нужно сохранить во что бы то ни стало. В советское время провели исследование, и выяснилось, что выпускники музыкальных школ не встречаются среди осуждённых. Но кого это сейчас интересует? Увы, в современной России и тем более Ставрополе культура держится на последних упёртых энтузиастах.

— Мы – динозавры, вымирающее племя, — грустно шутит Татьяна Абрамовна. – Всё, что сейчас делается, ведёт к самоуничтожению. И живёт культура, пока ещё есть такие музыканты-подвижники, как Кириллов и Осиновский. Мы с ними – советские люди, у нас другая закваска. И на смену нам никто не идёт…

В самой ДМШ №2 три преподавателя-скрипача. Все они – пенсионеры. Молодёжь в школу не идёт. Причины всё те же: нищенская зарплата, полное непонимание со стороны чиновников, зачастую – невозможность творческого развития в Ставрополе. Молодые музыканты уходят либо из искусства, либо из города.

«Мы дошли до основания»

Но в самой музыкальной школе не чувствуется пессимизма. По словам Татьяны Даниелян, за свою сорокапятилетнюю историю она управлялась тремя директорами, и все они были замечательными. При нынешнем руководителе, Светлане Бородиной, школа получила капитальный ремонт, современное оборудование, шикарный концертный рояль.

Но не в её власти повысить оклад педагогов до нормального уровня. В советские времена учитель музыкальной школы получал 150 рублей. На эти деньги можно было и жить неплохо, и семью содержать. Помогали с жильём.

Сейчас – ситуация принципиально другая. При зарплате в десятки раз меньшей заваливают всё новыми требованиями. Вынуждают писать огромное количество программ и отчётов. Отменили пенсию за 25 лет работы. С недавних пор обязали проходить медицинское освидетельствование. В платной поликлинике. В соответствующем постановлении Правительства РФ говорится, что оплачивает его работодатель. Но управление культуры отказывается это делать. И приходится директору и завучу в очередной раз выискивать средства.

Распределение нагрузки тоже весьма странное. Педагоги должны заниматься 24 часа в неделю с младшими классами и 18 – со старшими. Первые приятные звуки получаются не сразу и нужно большое терпение, чтобы научить ребёнка. Во многих городах эту систему изменили. Например, в Воронеже и с младшими, и со старшими занимаются по 18 часов. Но в Ставрополе продолжают следовать инструкции, спущенной из министерства культуры. Говорят, хуже только концертмейстерам. В скрипичном классе обязательно работает концертмейстер (аккомпанирует ученикам на фортепиано). Ему на ставку положено 24 часа (без деления на младшие и старшие классы), оплата часа одинаковая за «Во поле берёза стояла» в 1-м классе и за сложные концерты выпускников.

«Каждый должен высказаться»

Из любого правила есть исключения, из любого положения – выход. Так и с музыкальным образованием. Есть, пусть немногие, молодые преподаватели. Алину и ещё троих своих выпускников Татьяна Даниелян отдаёт в руки заведующей струнным отделением колледжа искусств Анжелики Туницкой. Она оказалась не только хорошим музыкантом и педагогом, но и, что важно, организатором. При ней дети стали играть с симфоническим оркестром, конкурсы вышли на совершенно новый уровень.

Есть шанс, что и из талантливых выпускников ставропольских музыкальных школ кто-то вернётся. Было бы куда! Чтобы осознать масштаб надвигающейся опасности, нужен открытый диалог работников культуры и представителей власти.

— Для начала было бы полезно провести «круглый стол». Пригласить ведущих педагогов всех отделений музыкальных школ, колледжа, университета, музыкантов из всех оркестров и послушать их.

От автора

Не так давно в масштабах страны едва не случилась катастрофа. В среде министерства культуры родилось предложение начинать обучение детей музыке, хореографии, рисованию с 14 лет. Тогда всемирно известные деятели искусств, такие как Петров, Мацуев, Башмет, Цискаридзе и ряд других, сумели убедить президента в преступности этой «гениальной идеи». Вскоре после этого профессор Петров скончался от инсульта.

Может, ставропольским чиновникам стоит прислушаться к таким людям, как Сергей Кириллов, Даниил Осиновский, Татьяна Даниелян, Георгий Заливалов и всем остальным, кто осознаёт ужас происходящей вокруг культурной контрреволюции, и наконец начать что-то делать?